Квартира находилась в обычном панельном девятиэтажном доме, абсолютно ничем не примечательном. Поднявшись на третий этаж, Лариса позвонила в дверь. Довольно скоро ей открыла девушка лет двадцати трех. Она была не очень высокого роста, но с хорошей фигурой, с несколько простым, но миловидным лицом, одетая в короткий темно-синий махровый халатик, туго перехваченный в талии пояском. Темно-русые волосы были собраны в хвост. Серые глаза смотрели на Ларису с любопытством.
– Добрый день, могу я поговорить с Дашей? – начала Лариса.
– А это я, – высоким голосом ответила девушка. – А что вы хотели?
– Как я уже сказала, просто поговорить. По одному важному вопросу.
– Ну-у-у… – протянула Даша. – Проходите.
Лариса, разувшись в прихожей, прошла в комнату. Людмила Николаевна отчасти была права – образцового порядка в ней не наблюдалось: на всех стульях в беспорядке были разложены предметы гардероба, ворох молодежных журналов на столе рядом с тарелками с остатками пищи, тут же валялись и флакончики лака для ногтей, а также тюбики с кремом. Однако в облике самой Даши неряшливости не наблюдалось: чистая одежда, ухоженные волосы, накрашенные ногти, на лице макияж.
– Садитесь, – сгребая со стола в сторону все предметы и придвигая тяжелый от обилия одежды стул, предложила Даша, устраиваясь напротив Ларисы.
Лариса присела и для начала представилась.
– Меня зовут Лариса Викторовна, и я пришла к вам по поводу одного вашего знакомого.
– Какого знакомого? – беспечно спросила Даша, отковыривая со стола ногтем, выкрашенным в темно-синий цвет, капельку застывшего варенья. – У меня их много.
– Голованова Николая Алексеевича, – пояснила Лариса, внимательно глядя на лицо девушки.
– А что такое? – удивилась та.
– Ведь это он сдает вам эту квартиру?
– Ну да, сдает… И что? – Даша досадливо пожала плечиками.
– И вы собираетесь жить здесь и дальше?
– Ну да, а что?
– Даша, я должна сообщить вам печальную для вас новость, – вздохнула Лариса. – Так уж получилось, что это придется сделать именно мне, потому что без этого разговора у нас не выйдет. Дело в том, что вам вряд ли удастся жить здесь и дальше.