Воображение показывало полные залы, очереди у кассы, бурные аплодисменты, море цветов от поклонников и гастроли по всему миру. Или лицо Аннет крупным планом на экране, тапер играет душераздирающую музыку, зрители восторженно вздыхают в полутемном зале.
Рисовались и картины провала: она раз за разом не проходит прослушивание, перебивается с хлеба на воду, а затем волей-неволей возвращается в дом родителей, сидит на бесконечных приемах, где мать подсовывает ей потенциальных женихов – пузатеньких, богатых, чванливо-снисходительных. Ужас.
И Аннет сразу скисала. Трусила. «Я обязательно рискну – попозже, – говорила она себе. – В конце концов, мне всего двадцать три. Успею еще завоевать мир».
Работа в фирме Молинаро имела свои плюсы: платили хорошо, и начальство терпеливо относилось к эксцентричным нарядам незадачливой ассистентки антиквара, которая стремилась хотя бы таким способом выделиться на фоне остальных и доказать миру – и себе самой, – что девушка она незаурядная, передовая и раскрепощенная.
Вот к чему привела ее раскрепощенность! Теперь жди беды.
Нет, босс не уволил ее. Более того: на следующий день он вызвал ее и Ванессу и принес извинения.
– Я неверно истолковал намерения, с которыми вы явились в мой кабинет, и повел себя неподобающим образом, – сухо произнес господин Молинаро.
Аннет скованно кивнула и посмотрела на него искоса, ломая голову: на самом деле раскаивается или нет? Решила: нет, не раскаивается. Ему неприятно, но ни капли не стыдно. А значит, грош цена его извинениям.
Девушка поджала губы и задрала подбородок, а Ванесса бросила на нее укоризненный взгляд: она подозревала, что вина Аннет в случившемся все-таки была. Когда они покидали кабинет босса, Ванесса мягко заметила, что приличные девушки, которые одеваются и ведут себя скромно, в подобные ситуации не попадают. Затем, когда они остались одни, помощница управляющего горько вздохнула и пророческим тоном сообщила:
– Он так это не оставит.
И опять оказалась права.
Во-первых, Аннет спешно переселили с глаз долой, в тесную каморку в подвале. Там было пыльно, шумно от работающего за стеной печатного станка и очень одиноко.
Во-вторых, начальство вспомнило, на какую должность ее первоначально брали в «Раритеты Молинаро», и поручило провести экспертизу старинных каминных часов. Аннет была уверена, что неплохо справилась – в хронограмме, которая возникла перед ее мысленным взором, когда она призвала свой талант, отчетливо виднелись светло-серые полосы, указывающие на вторую четверть восемнадцатого века. Однако, как доложила впоследствии Ванесса, Аннет ошиблась на добрые восемьдесят лет. В результате Аннет лишили премии и урезали жалованье, что оказалось чувствительным ударом.