Вожак держался естественно и невозмутимо, но перед каким-то одному ему известным действием немного нагнул голову сначала к одному, потом к другому плечу. Среди стоящих по кругу фигур, прошёлся негромкий гул. Некоторые из них хлопнули друг друга по рукам, как при заключении какой-нибудь сделки. «Интересно, на меня кто-нибудь поставил?» – подумал полковник.
«Какой-нибудь учёный изучает энергии годами, а мне понадобилось всего несколько часов, чтобы сейчас попытаться остаться в живых. Сохраню ли я эти способности, когда вернусь обратно? О чём я думаю? Ещё ничего не предъявив лохматой стае, я уже считаю себя победителем в схватке. Молодчина, старик, ай да Рашид! Накачал меня состоянием! Как всё просто: уверенность, основанная ни на чём. Вот он, ключ к сбору энергии – это мой козырь. Чтобы поведать обо всём этом, он прожил долгую жизнь, а я в это время набирался опыта в своих операциях. Мотался по свету, недоедал, недосыпал, а иногда жил в роскоши, как барон. Теперь всё соединится в этом мгновении, в этой точке. Давай, старина, начинай. Видишь меня, маленького, беззащитного, прыгай!»
Вожака немного смутила тень улыбки, пробежавшая по губам полковника. Но он вспомнил наставления своего отца, что у русских есть такая черта: не бояться смерти. Как опытный боец, он перестал сверлить полковника взглядом и чуть отвёл глаза от его лица.
«Сейчас, – пронеслось у полковника. – Сейчас он прыгнет».
Почти одновременно с опусканием головы вожак резко присел, как рухнул на руки и, выцепив полковника упрямым взглядом, взвился в прыжке.
Прищурившись, полковник мгновение выжидал, чтобы потом сделать то, чему его учили. В финале учебного упражнения в него летели боевые ножи, а сейчас – зверюга в два центнера весом с вытянутыми мощными руками. Краем глаза полковник заметил, как напряглись фигуры по краям, и сказал себе: «Давай!»
Стремглав полковник сгруппировался и полетел по земле вперёд, совершая кувырок под вытянутым в полёте телом вожака. Он знал, что вожак сначала приземлится на руки, а сила инерции тела сомнёт и заставит сделать переворот. Может, как-нибудь и по-другому, но он встанет на ноги и развернётся первый.
Выпрямляясь, полковник зафиксировал удивлённые глаза соплеменников вожака и их возгласы, похожие на «ух», «ох». Вожак при приземлении вздыбил целое облако пыли, которое в наступающих сумерках на секунду полностью его скрыло. Когда оно рассеялось, первыми проступили блистающие кровью глаза зверя.