Преображение смерти в жизнь по троичному принципу рассматривается и в Упанишадах:
«1. Вначале не было вообще ничего. Смертью это осенялось, или голодом, ибо голод – это смерть. Он сотворил дух, думая: “Пусть у меня будет самость” (дух). Затем он пошел кругом, поклоняясь. Когда он поклонялся, из него произошла вода…
2. … Плававшая по воде пена загустела; она стала землей. На ней упокоилась она [т. е. смерть]. Из покоившейся и согревавшейся [с помощью аскезы] смерти возникла его яркая сущность [в виде] огня.
3. Она разделилась на три части: огонь – это одна треть, солнце – еще одна треть, и воздух – другая треть. Она является также жизнью (букв. дыханием], разделенной натрое» (Брихадараньяка упанишада, I, 2, 1».
Любопытно и ценно в этом смысле также свидетельство Гая Юлия Цезаря (102–44 гг. до н. э.), который, к счастью, умел не только хорошо воевать, но и описывать виденное им:
«VI.14. … Больше всего стараются друиды укрепить убеждение в бессмертии души: душа, по их учению, переходит по смерти одного тела в другое; они думают, что эта вера устраняет страх смерти и тем возбуждает храбрость. Кроме того, они много говорят свои молодым ученикам о светилах и их движении, о величии мира и земли, о природе и о могуществе и власти бессмертных богов.
VI.18. Галлы все считают себя потомками Дита и говорят, что таково учение друидов. По этой причине они исчисляют и определяют время не по дням, а по ночам: день рождения, начало месяца и года они исчисляют так, что сперва идет ночь, за ней день… » (Цезарь, Записки о Галльской войне).
Четырехчастный (привязанный к солнцестояниям и равноденствиям) «круг вечного возвращения» составляет основу исчисления времени в развитой традиционной культуре. И лишь на стыке времен года, в ключевых его точках – в дни упомянутых солнцестояний и равноденствий – да, пожалуй, в течение еще весьма ограниченного числа дней в году – в человеческое бытие вторгается «пятое время года» – Время священное, Время божественное и изначальное. Не время нашего Среднего мира, которое создано богами…
А вот как объясняется необходимость появления времени в зороастризме:
«18. До акта творения Ормазд не был Господом; после акта творения он стал Господом, – стремящимся к прирастанию, мудрым, свободным от вражды, сияющим, всегда повелевающим правое, щедрым, всеведущим.