– Есть, конечно. И желающие заработать тоже есть. Но мне необходимо знать специфику работы. Надеюсь, без интима?
– Без, не волнуйся. Необходимо проучить немного одного зарвавшегося козла. Сыграть на камеру будто он её любовник. Всю информацию я дам. Их просто сфотографируют в это время и всё. И второй раз сделать то же самое, но уже на глазах его невесты.
– Кто-то опрометчиво решил перейти дорогу самой Красновой! – Алла понимающе улыбалась.
– Что-то типа того, – сложив руки в замок и положив их на стол, изображаю хищную улыбку и смотрю на подругу.
– Да сделаем, без проблем. Есть одна девочка. Через неделю, как раз, по контракту летит в Венецию. Самый удобный вариант и для тебя, и для неё.
– Замечательно.
– Тебе фотограф нужен? Или уже нашла?
– Ещё не искала.
– Отправлю Вадика тогда, договоритесь.
– Спасибо, Ал.
– Не за что. Ты же знаешь, я всегда помогу.
– Я это очень ценю, если что необходимо, обращайся. Мои длинные руки могут многое.
– Не сомневаюсь, – Алла усмехнулась. − Но, слава Богу, у меня пока нет причин ими воспользоваться.
– Это не может не радовать. Тогда до встречи, дорогая!
– До встречи. Я пришлю завтра к тебе девочку и Вадика.
– Хорошо, – я поднялась, проводила Корикову до лифта и вернулась в кабинет.
Ну вот, осталось ввести в курс дела Романа, и всё будет готово.
С ним я переговорила вечером. Он обещал подготовить машину без опознавательных знаков на случай, если Никольский заметит съемку и решит пробить по номерам информацию.
На завтра была назначена встреча с девочкой из Алкиного агентства и фотографом. Небольшая подготовка, а послезавтра их первый выход. Второй будет на следующий день после приезда невесты Никольского. Конечно же, после того, как она получит наши фотографии. Шах и мат, Максим Игнатьевич.
Очевидно же, что он будет пытаться спасти свою фирму денежными вливаниями. А у кого просить денег, как не у будущего тестя?
Как же хочется увидеть его лицо в тот момент, когда Инга пошлёт его ко всем чертям, и он поймет, что денег от её богатого папочки ему больше не видать. Ещё один шанс спасти свой захудалый бизнес он потеряет.
Игра только началась, и пока я веду 1:0, Никольский.
Месть – это яд. Месть для глупцов и безумцев. Кем же сейчас была я? Глупой или безумной? Мне было тяжело ответить на этот вопрос. Но тогда, много лет назад, я бы ответила так: «Месть может и яд, но сладкий яд». И я настолько безумна, что готова его выпить до дна, до последней капли.Пусть я и умру от него, но умру не одна. Я возьму его в ад с собой. Ведь каждому должно воздаться по делам его. Ведь, кажется, так говорится в главной книге христиан? Когда-то давно на исповеди батюшка сказал мне, что я не имею права брать на себя обязательство вершить справедливость, ибо я не меч Господень. Мы не знаем замысла Божьего. И всё складывается в нашей жизни именно так, чтобы мы получили урок и обрели опыт и знания, которых нашей душе недостаёт… Помню, как после этого разговора вышла из Храма и больше ни разу столько лет не вошла в церковь. Ни разу не ступила на ступени ни одного святого места. Тот разговор родил в моей душе столько несогласия и протеста, что хотелось кричать на весь мир во всё горло о несправедливости устройства мира. Кричать от боли, что истязала душу, но я молчала. Молчала, когда мы возвращались с Ритой в дом бабы Нюры. Молчала, когда хотелось выть белугой. Молчала долго, выдавливая из себя только необходимые слова для общения. Это был мой способ справиться с ситуацией.