Но он никогда не видел змей так близко. Это было впервые в его бурной, опасной жизни. И он хорошо запомнил то чувство ужаса, охватившее его с головой, от которого хотелось бежать прочь, не разбирая дороги… И только колоссальным усилием железной воли он заставил себя оставаться на месте и прочь гнать панику. Прочь – туда, где ломаются слабаки, а не люди, своей волей способные противостоять целым империям.
После этого он еще несколько раз видел в камышах змей. И каждый раз они замирали при его появлении, а потом бросались от него. И все это время, раз за разом, он по-прежнему испытывал жуткое чувство – смесь ужаса и отвращения, а потом нечеловеческим усилием воли заставлял себя двигаться вперед, осознавая, что никогда не сможет привыкнуть к этому жуткому зрелищу…
Здесь, на левом берегу Днестра, в камышах было полно змей. До румынского Тирасполя было всего 22 километра, и близость границы с Румынией делала эти места невероятно опасными. По сравнению с этой реальной опасностью неядовитые змеи Днестра казались всего лишь детской игрушкой. А потому он больше не рисковал собственной жизнью и не включал фонарик – предпочитал двигаться на ощупь, среди этих ужасных змей, в темноте, а не становиться отличной мишенью для румынского снайпера, подставляя не только свою голову, но и общее дело, ради которого терпел столько лишений.
Где-то на третью ночную вылазку в камышах он сумел отчетливо запомнить эту обманную тропу, проложенную возле самого берега так хитро, что стоило лишь ступить на нее, и камыши как будто оставались за спиной, подарив такой иллюзорный обман зрения. А опыт очень скоро подсказал, что тропка в камышах абсолютно безопасна: змеи предпочитают держаться подальше от тех мест, где по ночам ходят люди.
Тропка была протоптана контрабандистами – удачный переход через Днестр позволял абсолютно безопасно переправляться с одного берега на другой – в этом месте проходила граница с Румынией. И словно специально именно здесь она была меньше всего защищена. А румынские солдаты, стоящие на этом участке, давно уже договорились с местными контрабандистами и за умеренную плату пропускали своих, имея довольно приличный навар с каждой пронесенной через границу коробки чулок или пачки сигарет.
Ему потребовалось совсем не много времени, чтобы выйти на контрабандные потоки и стать своим среди тех, кто так отчаянно привык рисковать своей жизнью, словно в насмешку играя в прятки со смертью.