Подобное чутьё было у местных воришек
в крови, они, казалось, родились с этим. И, так как Максу
совершенно не хотелось в одночасье лишиться всех радостных
перспектив, он вынужден был натянуть на себя маску отрешённости,
грусти и уныния, в какой, в общем то, и прибывал значительную часть
своей сознательной жизни.
Войти в состояние угнетённости было
не так уж сложно - сама обстановка наиактивнейшим образом этому
способствовала. Куда ни глянь, повсюду слонялись полуголые, пьяные,
тощие нищие донгу. Неопрятные, неумытые со слипшимися комками
годами немытой шерсти они были везде, сидели, почёсывая вшивые
головы, у подъездов в бараки, у заборов, лежали в грязи, еле
переставляя лапы, словно живые мертвецы, брели, как казалось, куда
глаза глядят в поисках выпивки покрепче.
Макс хоть и был из той же среды,
внутри, по самоощущению, он был совершенно иным. Иногда его от
всего этого просто воротило, и он чувствовал лютую ненависть ко
всем этим донгу, в такие моменты он часто запирался и не хотел
никуда ходить дальше полянки около дома. Иногда же он был
безразличен ко всему этому, не обращал особого внимания на то, что
творилось вокруг. Настроение это зависело от эмоционального
состояния, в котором он пребывал. Однако он всегда знал, что ему
здесь не место и мечтал вырваться, покинуть ненавистное дно.
Когда стал подходить к корпусам
школы, внутри поселилась тревога и страх. Ведь он так много занятий
пропускает. А что, если его собираются исключить или уже это
сделали, а что, если он не справится и не оправдает ожиданий
матери, этого он сильно боялся, гораздо больше нападения
грабителей.
Макс обошёл вход в главный корпус
подальше, опасаясь ненароком повстречать всех учителей разом или,
что ещё хуже, заместителя Алексея, он совсем не заготовил, не
придумал ни одного оправдания своему исчезновению, и боялся, что
тем более не сможет найти их в момент неловкой встречи. Он почти
обошёл здание администрации, когда неожиданно на него налетели два
тела. Оказалось, они быстро бежали и, выскочив из-за угла,
наткнулись прямо на него. Столкнувшись, все трое упали на землю и
покатились кубарем. Макс сделал кувырок назад через голову, вскочил
на лапы и, узнав, кто это, гневно крикнул:
- Какого… Совсем
свихнулись?!
На земле сидели, выпучив красные
глаза и распластав нижние конечности, два абсолютно одинаковых пса.
Это были братья-близнецы, одноклассники, пользующиеся в школе
дурной славой и постоянно нарушающие режим. Макс никогда не отличал
их друг от друга. Оба высокие и жилистые, с тёмно-серой шерстью и
длинными светлыми волосами, как пакля, на голове, они были
абсолютной копией друг друга. Макса они совершенно не страшили. Он
относился к ним с пренебрежительным безразличием, пока не заденут
его самого.