Приближение чужака не застало его врасплох. Шаги были негромкими, осторожными, но чуть шаркающими. Леха без труда узнал их – Декан. Герой дня повернулся, уходя с линии атаки. Не то, чтобы опасаясь чего-то – годами въевшаяся привычка, не раз спасавшая ему жизнь.
– Ловко! – покачал головой чешуйчатый. – Я, кажется, шел бесшумно.
Воин невольно усмехнулся подобному заявлению. Как говаривал Старый Бирюк: «Для большинства людей бесшумно – это все, что тише водопада».
– Я вижу, победа тебя не радует.
Леха безучастно дернул плечом.
– Радует. У меня теперь есть автомат и патроны. Много патронов. Но, если волкоглавые еще когда-либо придут, и вы будете по ним палить, как сегодня на рассвете, очень скоро у вас патронов не останется совсем.
– Да, ты прав, – кивнул Декан. – Я хотел поговорить с тобой об этом.
– Хотел – говори.
– Зачем тебе идти куда-то? Здесь ты герой, и всегда будешь героем. Ты можешь взять любой дом, у тебя будет сколько угодно книг и все патроны, что у нас есть, – в твоих руках. Ты правильно сказал, что зверолюды могут вернуться, никто толком не знает, сколько их, откуда приходят и кто руководит ими, одни лишь догадки. Научи мой народ тому, что умеешь и знаешь сам. Они будут послушны тебе, я обещаю. Понимаешь ведь, такое умение для нас жизненно важно.
Лешага все так же безучастно глядел на обезглавленные тела, в которые под радостные визги и вопли летели камни. Он представил себя на месте Старого Бирюка, взирающего на толпу вот таких вот учеников.
– О чем ты думаешь? – спросил Декан.
– Надо бы забрать их оттуда, – Леха кивнул на резвящуюся детвору. – Не ровен час, кто в волчью яму попадет.
Декан оскалил желтые клыки в радостной улыбке.
– Значит, ты согласен.
– Нет. Я ухожу.
– Но почему?! Если тебе нужна женщина, ее можно выкупить у караванщиков. Ты получишь достаточно вещей для обмена.
– Бурого здесь не было, – не вслушиваясь в речи собеседника, бросил Леха.
– А если они убили его, что тогда?
– Я уничтожу волкоглавых.
– Всех?
Лешага не ответил.
– Ты знаешь, кто они, где их искать?
– Узнаю. Если тебе что-то известно – расскажи.
Донельзя раздосадованный отказом, Декан молчал, должно быть, ища убедительные слова, чтобы изменить решение героя. Молчание длилось несколько минут. Потом он крикнул что-то мальчишкам у насыпи на гортанном, непонятном языке, и те бросились врассыпную от сваленных в кучи безголовых тел.