«Садитесь, Сто сорок первый, – разрешил диспетчер. – Полоса свободна. Видимость в пределах нормы. Легкий туман».
«У нас опять эти проблемы!..» – Савушкин выругался в очередной раз.
Снова треск и нарастающий шум, который внезапно оборвался.
– Конец, – сказал Теняков.
Все молчали.
Вице-премьер обвел присутствующих мрачным взглядом и спросил:
– Почему он поменял свое решение?
– Этого мы пока не знаем, – ответил Теняков.
– Как вы считаете, Лина Борисовна, что там могло произойти? – поинтересовался вице-премьер у эксперта МАК.
– Возможно, командир понял, что не сумеет дотянуть до соседнего аэропорта, – предположила Сафиуллина. – Но точно можно будет сказать после изучения всех параметров, зафиксированных самописцами. Там будут и переговоры в кабине летчиков. Еще мы должны выяснить уровень топлива и все остальные технические детали.
– Черные ящики уже нашли, – недовольно сказал вице-премьер. – Вы сможете там все прочитать. Но меня интересует сейчас другой вопрос. Почему пилот поменял свое решение и решил садиться именно здесь?
– Мы этого пока не знаем, – ответила Сафиуллина.
Вице-премьер мрачно посмотрел на губернатора и спросил:
– Что у нас со службой поддержки?
Тот, в свою очередь, взглянул на даму, министра здравоохранения правительства Пермского края. Она поднялась и доложила, что в аэропорту круглосуточно дежурят психологи, которые оказывают помощь родственникам погибших.
– Теняков, организуйте нормальное питание и размещение в гостинице всех прибывающих родственников, – распорядился вице-премьер. – Есть тела, которые можно опознать уже сейчас, или все сильно обгорели?
– Многие пассажиры «Суперджета» задохнулись в дыму. Их тела даже не пострадали от пожара, – напомнил генерал Шемяков. – Уже сейчас мы можем опознать визуально больше двадцати пяти человек. Но выдавать тела не будем, пока не разрешат прокуратура области, ФСБ и следственные органы. Все они проводят свои проверки.
– Тогда нужно вывесить список людей, которых уже можно считать опознанными, – предложил вице-премьер.
– Правильно, – поддержал его решение губернатор. – Мне еще придется встречаться с родственниками погибших. С завтрашнего дня объявим трехдневный траур по всему краю. Пусть люди не сомневаются в том, что мы опознаем каждого и будем хранить тела, пока не приедут родные погибших.