Манфред покачал головой.
– Так получилось, Дрю, что нам придется сократить сегодняшнее занятие. Оставайся здесь, с Гектором. Нам с Колем поручено сопроводить леди Гретхен в Дом Изменников. Судя по всему, получены важные новости из Хеджмура, и герцог Берган просит ее как можно скорее встретиться с ним. Миледи?
– О, – удивилась Гретхен. – Подождите минуту, я только накину свой плащ.
Она обернулась к своим фрейлинам, одна из которых держала в руках ее длинный красный плащ с капюшоном. Пока Гретхен надевала и застегивала плащ, четверо мужчин тихо переговаривались.
– Ты с этим прибыл от Бергана? – спросил Гектора Дрю.
– Да, – ответил он. – Есть некоторые опасения относительно того, насколько безопасно для Гретхен находиться в городе.
– Простая предосторожность, Гектор, не так ли? – прошептал Манфред.
Борлорд утвердительно кивнул.
– Да. Мы считаем, что для нее безопаснее всего будет находиться в Хеджмуре.
– Это как-то связано с агентами Леопольда, которые все еще остались в городе? – спросил Дрю, глядя, как готовится Гретхен к короткой прогулке до Дома Изменников.
– Отчасти, – ответил Коль. – Но не волнуйтесь, мы доставим леди Гретхен в целости и сохранности. Гектор, я полагаю, вам не очень хочется участвовать во всем этом – все мы знаем, какова леди Гретхен в гневе. Предоставьте нам, старым дуракам, принять этот удар на себя.
Старый магистр подмигнул, а Гектор облегченно вздохнул и радостно кивнул подошедшей к ним Гретхен.
– Джентльмены, – улыбнулась она, беря лорда-оленя под руку и собираясь уйти.
– До скорого, – сказал Дрю и наклонился, чтобы подобрать с земли упавшие из волос Гретхен шпильки. Одну из них он протянул Гектору.
– Ну, Гектор, – наигранно бодрым голосом воскликнул он, – вот твое оружие, защищайся.
Дрю принял картинную стойку, вытянув вперед руку со своей шпилькой. Гектор рассмеялся.
Когда ворота Бак Хаус открылись, охранники принялись оттеснять столпившихся возле них зевак. Гретхен насчитала не менее тридцати солдат, у всех на плащах красовалась эмблема в виде головы Волка. Обычно появление Гретхен приводило толпу в дикий восторг, и Лисица всегда испытывала некоторую ревность от того, насколько эти люди любят Дрю. Всю жизнь Гретхен прожила на виду у людей, привыкла быть «публичной персоной», но такие проявления восторга были в диковинку даже для нее. Леопольда так никогда не уважали и не приветствовали. Отношение простого народа к Дрю было совершенно иным.