Откровенно говоря, если бы не рекомендация Кожевникова, я бы подумала, что ко мне пожаловал пациент психушки. У Геннадия так страстно заблестели глаза, когда он стал рассуждать о возможности уничтожить едва ли не всю пыль на нашей планете! Если бы я знала, что он патологически зациклен на этой проблеме, то назначила бы встречу на час позже, чтобы сделать влажную уборку в своей квартире. А еще лучше – перенесла бы ее в другое место. Откровенно говоря, меня нельзя назвать образцовой домохозяйкой, у которой всегда все блестит и сверкает.
Зайдя в гостиную, клиент огляделся и с самым скорбным лицом уселся на диван.
– Так какая проблема привела вас ко мне? – поинтересовалась я.
– Вот именно эта, – пространно заметил клиент. – Я совершил ряд научных открытий, которые должны были сделать переворот в мировой медицине. Понимаете, я почти десять лет занимался созданием материалов с рекордно высокими магнитными свойствами, а также изучением влияния электромагнитных волн на окружающую среду и человека. То, что наносит нам вред, при определенных условиях способно приносить пользу, да еще какую! Это как атомная энергия, которая может использоваться и в разрушительных, и в мирных целях. Не боюсь показаться нескромным, но я вполне мог бы рассчитывать на Нобелевскую премию. Имя Геннадия Махагонова встало бы в один ряд с такими именами, как Лев Ландау, Петр Капица, Жорес Алферов… Впрочем, для меня это не главное, важен сам результат моих исследований, носящих важный прикладной характер. А Вадик, конечно, заинтересован в том, чтобы эти открытия принадлежали жителю нашей области. Только вчера я лишился всех своих разработок…
Наконец-то я услышала то, ради чего Махагонов ко мне пожаловал. Оказывается, Геннадий Леонидович ученый, возможно, на самом деле очень талантливый. Иначе бы Кожевников не направил его ко мне. Что ж, не часто мне доводится заниматься делами, направленными на возвращение интеллектуальной собственности.
– При каких обстоятельствах произошла утечка информации? – уточнила я и заметила, что Махагонов несколько напрягся.
– Понимаете, Татьяна Александровна, обстоятельства эти очень деликатного свойства. Именно по этой причине я не могу не только обратиться за помощью в правоохранительные органы, но и поставить в известность о произошедшем нашего ректора. Вадик, Вадим Юрьевич, – поправился Махагонов, – сказал мне, что вам я могу полностью довериться. Могу?