– Я Алина, – фыркнула женщина. – А вы точно служили в спецназе?
– Точно. – Мы беседовали на пороге, и я не преминул ей об этом напомнить: – Будем вот так стоять?
– А почему Довлатов сам не приехал? – женщина не заметила моей реплики.
– Он посчитал, что я лучше справлюсь с этим делом. Послушайте, Довлатов мне рассказал, что случилось с вашим братом и о ваших неприятностях. И еще – я знаю, что произошло у вас год назад и что вы ушли со службы. Нам не довелось вместе служить, однако я готов вам помочь.
– Значит, Довлатов вам и это рассказал, – как-то потухла Алина.
– Он хочет, чтобы я помог вам. А для этого я должен знать о вас все.
– Все? – с сомнением сказала Алина.
– Все, – подтвердил я. – Иначе ни о какой помощи не может быть и речи.
– Вы знаете, почему я подала рапорт об увольнении. А вы? Почему ушли вы? – И она, щелкнув пальцами по шее, спросила: – Не из-за этого?
Меня передернуло. Я готов был уже развернуться и удалиться с высоко поднятой головой: имеется у нас еще гордость. Но не поддался желанию.
– Ощущается отсутствие мужской руки, – нагло заявил я.
– Чего?! – глаза ее стали на пол-лица.
Я еще раз смерил ее взглядом. Она была красива, и все было при ней. Шарм, изюминка. Попка. Грудь.
– Положить бы вас на колено и отшлепать как следует по… – Я причмокнул губами и закончил: – Ну, вы знаете, по какому месту.
– Так вы к тому же и садист, – подытожила она, как-то по-новому оглядывая меня.
– Садист, пьяница, – подтвердил я и с ленцой демонстративно глянул на часы. – У меня мало времени. А своим временем я очень дорожу. Я потратил его, добираясь до вас, я сжег бензин…
– Вы предъявляете мне счет? – удивилась она.
– Я выдвигаю вам альтернативу – либо мы занимаемся делами, либо я откланиваюсь.
И не успел я театрально развернуться, как она на одном дыхании выпалила:
– Входите.
Я лишь мельком оглядел гостиную, нашел ее без изысков и, остановив свой взгляд на кресле, направился именно к нему.
– Хотите выпить? – поинтересовалась женщина.
– Желаем-с взять меня на пушку? – хмыкнул я. – Я за рулем. А моя припухшая губа – это производственная травма.
Последнее прозвучало как оправдание.
– Ну да, – подхватила Алина. – Довлатов мне говорил, что вы сыскарь. Небось, частным образом практикуете? А ваше лицо бандиты помяли после накачивания вас алкоголем.