«Почему бы Вам не встретиться с нами в Нью-Йорке?» – ответил П. Т.
В этот раз на мне была лучшая белая рубашка, а на двери красовалась табличка Atlantic Philanthropies. Оказалось, что фонд существует на деньги одного человека – Чарльза Фини[11], который сделал состояние на магазинах беспошлинной торговли и пожертвовал всё ($5 млрд) на добрые дела. В соответствии с американским законодательством, распорядителям пришлось дать фонду название.
– Мы хотели бы, чтобы вы собрали ведущих экспертов и обсудили все аспекты проблемы Манделы−Милошевича, от генетики добра и зла до его политологии и социологии, – сказали мне. – Мы планируем выделить вам двадцать миллионов долларов.
Двадцать миллионов долларов – огромная сумма, и я ухватился за эту возможность. Я очень старался. Следующие полгода мы встречались с учеными, писали и переписывали заявку, чтобы ее утвердил совет директоров. Мы включили в нее очень интересные данные[12].
– Нам очень неловко, Марти, – сказал П. Т. по телефону. – Совет зарубил проект – впервые в истории. Им не понравился генетический аспект. Слишком взрывоопасная тема.
В течение года оба моих добрых гения, явившиеся прямиком из телесериала «Миллионер» (в 1950-е на меня, подростка, произвел неизгладимое впечатление незнакомец с чеком в миллион долларов), отошли от дел.
Я следил за деятельностью Atlantic Philanthropies (помощь Африке, финансирование исследований старения, проекты по североирландской проблеме, поддержка образования) и через три года решил позвонить новому директору фонда. Он взял трубку, и я буквально ощутил, как он готовится к очередным просьбам.
– Я звоню только для того, чтобы поблагодарить вас, и прошу передать мистеру Фини, что глубоко признателен ему, – начал я. – Вы оказались рядом в нужный момент и вложили в дерзкую идею, в изучение того, ради чего стоит жить, средства, которые были нам нужны. Вы помогли нам в самом начале, и теперь мы не нуждаемся в помощи, потому что позитивная психология самоокупается. Но без Atlantic Philanthropies этого бы не произошло.
– Мне еще никогда не звонили, чтобы сказать подобное, – озадаченно ответил директор.
Рождение новой теории
Мое сотрудничество с фондом – один из самых ярких моментов за последние десять лет, и эта книга о том, какое оно имело продолжение. Рассказывая о позитивной психологии сегодня, я начну с радикального переосмысления позитивности и процветания. Однако в первую очередь я должен поделиться с вами своими новыми представлениями о счастье.