Эрих Мария Ремарк - страница 12

И, уже успокоившись:

– Эрих, снимите китель. Пожалуйста. И… расскажите мне о своем друге…

Почти весь 1918 год Эрих время от времени приезжал домой в Оснабрюк. Семья к тому времени снова сменила жилье. Отец не мог находиться в стенах, напоминавших ему о скончавшейся супруге. И он вместе с дочками перебрался на Хакенштрассе, 3. Сюда и приезжал Ремарк, которого отпускали из госпиталя устроить семейные дела.

Впрочем, причина его отлучек была несколько… поэтичней. Эрих влюбился – в юную актрису по имени Луцилия Дитрихс, нервную особу неописуемой красоты. К слову, Ремарка тянуло к женщинам хрупким, но сильным, страстным и стервозным (или, выразимся мягче, – со сложным характером). Он не любил блондинок, находя их бесцветными. Совершенно не переносил рыжеволосых (не только женщин, но и мужчин). И постоянно заглядывался на красавиц, чья благородная бледность сочеталась с иссиня-черной гривой волос.

Луцилия была именно такой – белокожей, даже несколько изнеженной, и ослепительно черноволосой.

Их отношения начались просто и естественно. А закончились тяжелыми сердечными переживаниями. Для девушки не представляло особой сложности сблизиться с мужчиной, который ей нравился. А молодой Ремарк был удивительно красив. Крепкий, изящный, с правильными чертами лица, живыми глазами и роскошными бровями, он с легкостью привлекал внимание женщин (чем впоследствии пользовался).

Но с Луцилией у него ничего не получилось. Ее сердце так по-настоящему и не открылось для Эриха.

Что же касается Эрики Хаазе, то к ней Ремарк не вернулся. С Эрикой они остались… хорошими друзьями.

Кадр из фильма «На западном фронте без перемен».

В последний день октября 1918 года Эрих вернулся домой окончательно. Как выздоровевшего, но непригодного к фронтовой службе, его направили в родной Оснабрюк в тот же запасной батальон 78-гo пехотного полка. Его служба сводилась к пустой формальности. Вроде бы и солдат, но жить он мог дома. Более того, он снова мог посещать учительскую семинарию, чтобы закончить прерванное призывом образование.

Эрих не снимал кителя Фрица Херстенмайера несколько месяцев. В этом отчаянном жесте был и вызов общественному мнению, и тоска по ушедшему другу. Но общественность Оснабрюка расценила выходку Ремарка иначе.

Вечером 15 ноября Эриха пригласили на собрание совета рабочих и солдат Оснабрюка – существовала в те годы такая общественно-патриотическая организация. На этом собрании растерявшемуся Ремарку вручили Железный крест первой степени – такой же, что и на кителе покойного Фрица. Тут же на собрании награждение и утвердили, соблюдая почетную церемонию общественного одобрения. Ремарк так смутился, что не нашел, что ответить. Но китель Фрица в тот вечер снял и больше не надевал.