Вредная любовь - страница 7

Шрифт
Интервал


Андрей покачал головой.

– Хороший парень?

– Очень.

– Лучше меня?

– Андрей… – засмеялась я.

– Я серьезно, Саш. Лучше?

– Лучше.

– Значит, ты не пойдешь ко мне?

– Нет, конечно.

– Просто поболтаем, тем более у меня родители дома и сестра. Ну что?

– Ну, только если ненадолго…

Андрей попросил счет, расплатился, и мы вышли на улицу.


Я забралась на переднее сиденье машины Набокова, пристегнула ремень и открыла бардачок. Под ноги упал журнал «Playboy» и старые билеты на футбол.

– Набоков, ты не только наглец, но и бесстыдник, – учительским тоном проговорила я, сделав серьезное лицо, и напялила его очки. – Негодяй, – продолжила я, давясь улыбкой.

– Не смеши меня, когда я за рулем, – еле сдерживался Набоков.

– Надо вызвать твоих родителей в школу, – не отставала я. – Надо сказать им, что их сын носит в портфеле.

– Вряд ли они удивятся.

Набоков выключил радио и поставил какой-то диск. Я убрала телефон и поправила очки безымянным пальцем:

– На чем мы остановились?

– Мы говорили о твоем парне, – сказал Андрей. – Как его зовут?

– Саша, – ответила я.

– Саша и Саша? – удивился Набоков.

– Ну да. Тупо, правда?

– Нет, – ответил он. – Скорее, просто не очень удобно. Где познакомились?

– В школе еще. Он старше на год. Мы познакомились на школьном дворе в середине весны. Снег еще не растаял. Я сидела на корточках, выковыривала прошлогодние каштаны изо льда. Или это были желуди? Не помню.

– Желуди, – сказал Набоков. – На школьном дворе нет каштанов.

– Значит, желуди. Я сидела и улыбалась. Сашке стало интересно, чему я улыбалась. Так мы и познакомились.

– А почему ты улыбалась?

– Я представляла, что я белочка из «Ледникового периода», и эти мысли меня смешили.

– Знаешь, не только тебя! – смеялся Набоков. – Весело с тобой, Саш.


Около дома мы зашли в супермаркет. Андрей ходил с корзиной мимо витрин и прилавков, а я толкалась рядом и мешала ему – с яростным весельем. Говорила глупости, дурила, щипала за бока, хватала трусы из огромных ящиков, надевала себе на голову и крутилась перед изумленным Набоковым.

Рядом с Санькой я бы до такого не додумалась, а если бы эта дурная мысль и пришла мне в голову, я не стала бы ее претворять в жизнь. Саша бы не понял, а Набокова моя придурь не смущала. Даже когда я принесла ночной горшок из детского отдела и предложила ему померить, Набоков не растерялся. Померил, дал мне мобильник и приказал сфотографировать. Андрей был похож на ковбоя.