Соблазнительные очертания бёдер и
грудей, их молочная белизна взбудоражили Алексея, разлили по телу
жидкий огонь. Его руки скользнули под полы халатика, трогали и мяли
податливую плоть, такую знакомую и родную, изученную до миллиметра,
но от того не менее желанную. Его движения были спокойны и
размеренны, никакой суетливой похотливости.
Катя принимала его ласки со
снисходительной улыбкой, не отстранялась, но и не отвечала
взаимностью. Только пересела к нему на колени, так что её груди
оказались напротив лица Алексея. Тот попытался губами схватить её
за сосок, натянувший тонкую материю халатика, но девушка в
последний момент отстранилась.
– Знаешь, – задумчиво сказала Катя,
неторопливо водя пальчиком вокруг верхней пуговицы на рубашке
Алексея. – Я всегда питала слабость к вампирским тайнам. Почему-то
мне кажется, что в этот раз они имеют отношение непосредственно к
нам. М?
– Ты думаешь, твои женские хитрости
заставят меня проговориться? – Алексей усмехнулся и откинулся на
спинку дивана. Катя снова затеяла любимые ею разговоры посреди
любовных игр. – Наши вампирские тайны неприкосновенны.
– Женские хитрости? Ты о чём? – Катя
похлопала ресницами, изображая наивную дурочку. – Я наивна как Ева
перед яблоней.
Халатик сполз с её плеч ещё сильнее.
Каким чудом не упал – загадка, Алексею показалось, что он держится
исключительно на сосках.
– Ты больше похожа на
змея-искусителя, – Алексей с удовольствием парировал.
– С ним меня роднит только то, что
попа на этом кожаном диване у меня замёрзла очень быстро, –
пожаловалась Катя.
– Можно свить гнёздышко в другом
месте, – предложил Алексей.
– Не раньше, чем ты скажешь, что тебе
такого наговорил отец. Наговорил про нас, – Катя с укоризной
посмотрела не него. – Лёш, я же вижу.
Алексей тяжко вздохнул. От Кати, как
обычно, что-то трудно скрыть. Только как ей сказать правду? И как
она её примет? Девушка явно не ожидает того, что услышит.
Что им в скором времени придётся
расстаться.
– Давай попозже, – сказал он. – Мне
самому ещё надо всё переварить.
Вновь Катя попыталась что-то
возразить, но он опять прервал её поцелуем. Его ладонь скользнула
ей под халатик, легла на грудь, толстый набухший сосок удобно
устроился между средним и безымянными пальцами. Другая рука
поглаживала бедро с нежной и шелковистой кожей, такую можно ласкать
хоть всю ночь напролёт.