– У меня приказ! – возражал начштаба. – Сам генерал Шикунов приказал: красный код и группа по варианту «один». А там предусмотрен офицер-медик. Кого я туда еще суну? Капитан Рейдель на севере, там прорыв был, семь раненых. Левин – с ним улетел. В госпитале только женщины. Беришвили в отпуске, старлей ногу на рыбалке сломал...
– Военфельдшера давай.
– И что потом? Представь, что он оттуда не вернется, а? Сразу вопросы: почему военфельдшер, что он там делал, когда по всем инструкциям положен офицер-медик? Кого по шапке за несоответствие или даже под трибунал? Да что я тебе объясняю, Игорь, ты и сам все прекрасно понимаешь! Должен быть врач – стало быть, врач и полетит. Еще спасибо скажете...
– Твою мать! – процедил Гончаренко. – Спасибо тебе, Ильич! Огромное человеческое спасибо! До земли кланяюсь! Да у него даже импланты не вбиты – что я с ним буду в Зоне делать?!
– Минимальный комплект имплантов ему за минуту вобьют. Пусть по ходу и приживаются, он же врач, ему в атаку все равно не ходить. А в Зоне присматривайте за ним как следует, и все дела.
– В атаку не ходить... В Зоне, Ильич, кругом атака, – буркнул подполковник. Он уже понял, что брать с собой молодого военврача придется неизбежно, а потом нянчиться с ним, неопытным, как с малым ребенком.
И вот теперь офицер-медик Володя Рождественский сидел на мелко дрожащем сиденье в брюхе армейского вертолета, сжимая коленями «репку с маком» – так именовался на военном жаргоне роботизированный полевой медицинский комплекс РПМК, довольно увесистая и неуклюжая штука, которую военврачам приходится таскать на себе в таких вот экстренных командировках. «Репка» умела многое, но и ломалась часто, порой совершенно неожиданно и бесповоротно. Поэтому Володя захватил еще и старую добрую походную аптечку, любовно собранную им лично вне всяких уставных рекомендаций. Аптечку он запихал в пустой контейнер своего бронескафандра с ярко-красными крестами на груди, плечах и спине. Пустых контейнеров там имелось еще достаточно – боекомплект врачу полагался уменьшенный, так как из оружия он имел только стандартный армган с минимальным боепитанием и совсем уж потешный в условиях Пятизонья пистолетик калибра 5,45 мм в набедренной кобуре.
Плечи ныли от наспех загнанных имплантов, которые ему вбил суровый военфельдшер перед самым вылетом. Володя зябко поежился – неприятно было чувствовать в себе что-то инородное, хотя как врач он понимал сущность и необходимость этих электронных приспособлений. Самое обидное, что он пока не ощущал от них никаких плюсов – настройка требовала времени, организм привыкал, импланты осваивались. Могли, кстати, и не освоиться – случаи отторжения исчислялись сотнями, и тогда в Зоне они как минимум будут бесполезны. Это как минимум.