— Возможно, это случилось до того,
как Николь попала под нашу опеку, — предположила тетя, оскорбленно
поджав губы.
— Возможно.
Сказано это было отнюдь не извиняющим
тоном. Неприятным таким, высокомерным, словно говорящий сомневался
в том, что ему сейчас рассказывают. Скулы тети аж заалели, но
голову она не опустила.
— Мы приглашали специалистов по
поводу нестабильности Дара Николь, но никто ничего не заметил.
Иначе бы мы блок сняли. Не думаете же вы, что это наших рук дело
или мы оставили бы его при обнаружении?
— Блок ставил сильный маг, — заметил
дядя. — Намного сильней меня.
— Но не слишком умелый. Возможно,
отец Николь?
— Кристоф? — удивилась тетя. — Нет, у
него вообще Дара нет. Разве что пригласил кого-нибудь? Жерар?
— Кхм… Если и пригласил, вряд ли
признается. Блок старый, установить, чья работа, невозможно.
— Но зачем? — голос меня подвел и
прозвучал чуть хрипло. — Зачем вообще кому-то понадобилось ставить
блок на мой Дар?
Дядя с тетей переглянулись. Похоже,
они знали причину и считали возможным, что блок был поставлен по
решению моего отца, но высказать бездоказательное обвинение? Нет,
на такое мои родственники не способны. В виновность отца почему-то
поверилось сразу. Не был он для меня сосредоточием всяческих
добродетелей. И то, что не получу ответа на свой вопрос, тоже
поняла.
— Тот, кто предает свою кровь, и не
на такую подлость способен, — бросил призрак, не стеснявшийся
озвучивать свои мысли. Возможно, потому, что его мало кто слышал, а
до последнего времени — вообще никто? — Огонек, не переживай, де
Кибо все снимет.
Распереживалась я сразу, как только
он распорядился не переживать. Если Франциск считает нужным
успокоить, значит, все не просто плохо, а очень плохо.
— Вы же снимете?
— Сниму, — вздохнул дедушка. — Но
блок старый, наложен криво, сниматься будет тяжело. Для тебя
тяжело. Вчера я снял только один блок именно поэтому. Уважаемые
леди и лорд д’Авьель, снятие блока — дело серьезное, требует
значительной подготовки, поэтому предлагаю наш разговор
завершить.
— Но не логичнее было бы…
— Не логичнее, — невежливо прервал
дедушка дядю. — Снимать такой блок должен кровный родственник.
Николь — де Кибо, я — сильный маг.
Дядя пытался протестовать, приводил
какие-то аргументы, указывал, что его жена, несомненно, более
близкий родственник, пусть и не столь сильна в магии. Но мне
казалось, что он это делает исключительно, чтобы не потерять лицо,
так как понял, что вернуть меня в свой дом не удастся. Тетя
молчала, лишь изредка прикладывала мокрый платок к глазам. Ее было
жалко, но не настолько, чтобы отказаться от мечты и вернуться в дом
д’Авьелей .