Старший оперуполномоченный покосился на Славика. С таким лицом только на похоронах присутствовать. В почётном карауле. Мыльный крякнул и вновь сосредоточил внимание на экране.
«Говорят, что каждая строка Устава писана кровью. Заверяю вас, Dear Boss, скоро так начнут говорить и об орфографическом словаре. Зная Вашу детскую шкодливую привычку скрывать всё, что можно скрыть, я направляю копию этого письма во все газеты, на телевидение, а также выкладываю её в Интернете.
Весь Ваш
Jack the Ripper».
Стиснув зубы, старший оперуполномоченный перечитал послание ещё раз.
– Слушай… – бесцветным голосом позвал он. – Текст какой-то знакомый, а? Тебе это ничего не напоминает?
– Напоминает… – столь же бесцветным голосом отозвался Славик. – Разрешите, Алексей Михайлович?..
Опер Мыльный чуть отодвинулся от компьютера, пропуская Славика к клавиатуре. Вскоре на экране возникло:
«25 Sept. 1888. Dear Boss…»
И дальше всё по-английски. В предпоследней строчке мелькнуло только что читанное «Jack the Ripper».
– Что это? – отрывисто спросил Мыльный.
– Письмо Джека Потрошителя начальнику Лондонской полиции… – виновато объяснил Славик.
– Русский перевод есть?
– Вот…
Достаточно было беглого взгляда, чтобы убедиться в очевидной схожести двух посланий. Несомненно, новоявленный Джек использовал в качестве образца письмо своего знаменитого предшественника.
Старший опер порывисто сунул руку в карман – и что-то там зашуршало. Извлёк вместе с носовым платком взятую на перекрёстке листовку. Скомкал, хотел кинуть в урну, но не кинул – расправил вновь. Посерёдке мятого бумажного прямоугольника жирно чернела одинокая буква «ё».
– Славик! – позвал Мыльный. – Ну-ка поди перейди дорогу – там одна малолетка такие вот штуки раздаёт.
– Задержать?
– Нет, не надо. Выясни, кто такая, от кого, с какой целью…
* * *
Общей теории маньячества, как и общей теории поля, ещё никто не создал. Считается, что серийный убийца – прежде всего извращенец. Однако стоит призадуматься, и это расхожее утверждение перестаёт быть очевидным.
Скорее уж извращением следует признать то, что мы называем культурой поведения. Когда замученный цивилизацией горожанин мечтает вновь слиться с природой, она представляется ему неким идиллическим царством Красоты и Гармонии. Он просто никогда не видел, как выпрыгнувший из пруда лягух в три приёма заглатывает майского жука. Заживо. С хрустом.