С трепетом открывал я старинные папки и перелистывал аккуратные, даже не тронутые желтизной страницы полуторавековой и двухвековой давности, ведь отлично было видно, что с тех пор, как рукой дотошного уездного архивариуса они были уложены в папку и подшиты, едва ли их ещё касались чьи-то пальчики. Не представляю, как удалось архивным работникам сберечь и сохранить эти материалы в годы лихолетья, когда многое и, безусловно, всё связанное с еврейской темой, уничтожалось в беспричинной животной ненависти. Тем не менее я листал старые страницы, поглаживал шероховатую хрупкую бумагу, вглядывался в строки, писанные старинной перьевой ручкой, и всё больше погружался в эпоху давно ушедшего захолустного провинциального городка, каковым был некогда Брянск – пограничный бастион прежней самодержавной черты оседлости, а ныне вновь ставший бастионом, но уже на другой черте – границе трёх суверенных держав – России, Украины и Белорусии.
Кому-то наверняка покажется наискучнейшим занятием изучение всевозможных докладных записок, рапортов и постановлений, писанных старинной каллиграфией с множеством вычурных завитушек и языком, на котором, по нашим куцым современным понятиям, человек в добром здравии и без психических отклонений разговаривать просто не имеет права. Но это вовсе не так. Нужно просто попытаться увидеть за этими строками живого человека, попробовать хоть на мгновенье побыть на его месте, поразмышлять его мыслями… А если ещё представить, что всё описанное происходило не только во времена оные, и вполне может повториться на новом витке истории, ибо ничего не ново под луной, ведь всё обусловлено одними и теми же причинами, а природа человеческая, увы, так консервативна…
Ох, как нелегко расставаться с прошлым! Гоголевские и щедринские персонажи тем и хороши, что гротескны и актуальны в любую эпоху. Мудрый учится на опыте предков, а дурака сколько ни учи… К сожалению, о мудрости нам в каждом новом поколении остаётся только мечтать.
Тем любопытней разыскивать поучительные сюжеты, коими полны архивы. Вот, например, один их многих, который я старательно переписал в свой блокнот. Тексты я почти не исправлял, лишь кое-где сократил длинноты, убрал бюрократическую цифирь да пригладил для удобочитаемости старинные обороты. И, естественно, осмелился местами комментировать в силу собственных куцых возможностей…