Вместо ответа Силс снова пожал плечами.
– Он мог спрятать оружие перед явкой к нашим властям; утаил это от вас… – настаивал Грачик. А взгляд Силса все тяжелел, глаза его делались свинцово-серыми.
– Нет. – Силс произнес это слово так, словно выложил на стол перед Грачиком чугунную гирю. – Мы ничего не утаили. Именно ничего не спрятали… Ни он, ни… я.
– В вашей-то искренности, я уверен.
Силс опустил глаза и кивнул головой.
Грачик положил перед ним нож, полученный от старого рыбака.
– Вот нож Круминьша… – сказал он так, будто не сомневался в этом. Но ему достаточно было увидеть глаза Силса, чтобы понять: Круминьш не имел к ножу никакого отношения. И все же Грачик продолжал: – Значит, запишем: этот нож принадлежал Круминьшу?
И снова раздалось такое же увесистое:
– Нет.
– Ножик ваш?
– Нет.
– И вы никогда не видели этого ножа?
– Именно.
– И не думаете, что Круминьш его у кого-нибудь взял?
– Именно.
– Чтобы очинить свой карандаш, а?
– Нет.
По-видимому, Силс не принадлежал к числу людей с хорошей выдержкой. Вопросы Грачика выводили его из себя, и только природная холодность удерживала от резкости. Но Грачик намеренно настаивал на своих вопросах. Даже при доверии, какое Грачик чувствовал к Силсу, допрос оставался поединком людей, сидевших по разные стороны стола.
– Он должен был написать большое письмо, – продолжал Грачик, – а мягкий химический карандаш то и дело тупился.
– Химический? – словно освобождаясь от владевшей им скованности, спросил Силс. – У нас не было химических карандашей.
– Почему?
– Нас учили: химический карандаш расплывается от сырости. Химический карандаш, когда его чинишь, оставляет следы на пальцах… – Силс умолк. Словно ему были неприятны эти воспоминания. Лишь после некоторого молчания добавил свое: – Именно.
– Значит, можно считать установленным, что это не карандаш Круминьша?
– Именно.
– Но у него, наверно, были другие карандаши. Он же писал что-нибудь?
– Только немножко… Вилме.
– Вилме? – переспросил Грачик. – Кто такая Вилма?
– Вилма Клинт, девушка… там. – Силс взмахом руки показал на окно.
Грачик понял, что речь идет о девушке, оставшейся за рубежом.
– Значит, ей он писал?
– Именно… Только не знал, дошло ли его письмо.
– Значит, Круминьш ничего не знал о Вилме?
– Один раз пришло от нее письмо.
– Все-таки пришло?
– Через Африку и Францию. Переслал кто-то из завербованных в Марокко. Вилма писала: там читали «Циню». И все поняли: кто вернется сюда, тому не будет плохо. – Силс долго обдумывал следующую фразу. Его молчание наводило Грачика на мысль о неискренности Силса. Наконец тот сказал: – Вилма писала: она подговаривает одну девушку убежать… сюда.