– Да нет. Чего тут волноваться? Абсолютная «пустышка». Такое с кем угодно могло случиться. – Он тоже встал и повернулся к лестнице.
– Ты в самом деле решил, что у него ствол?
Этот вопрос заставил его застыть в изумлении. Тейтум повернулся к Зои – и встретился с ее пристальным, немигающим взглядом.
– Конечно. Поэтому и выстрелил первым.
– Ты долго работал над его делом. Педофил нападал на детей, насиловал – и его никак не удавалось поймать…
– Верно, – ответил Тейтум.
Ответил не сразу. Он напрягся; внутри вскипал гнев, и лишь усилием воли Грей заставлял себя оставаться спокойным. Она ни в чем его не обвиняет. Просто расспрашивает.
– Я действительно чертовски хотел его поймать. И засадить за решетку.
– Но педофилы, отсидев, часто берутся за старое. Ты отправил бы его за решетку, а он через несколько лет вышел бы и снова начал нападать на детей. Ты это знал. А потом загнал его в угол. И он попытался уничтожить улики.
– Я не видел…
– Даже в этот момент, после того как ты его преследовал, гнался за ним несколько кварталов, на адреналине, – ты обратился к нему по фамилии. Он был для тебя не просто еще одним преступником.
– Зои, хватит!
– У тебя есть убеждения, – продолжала Бентли. – Ты стремишься сделать мир лучше. Возможно, в тот момент, когда тебе пришлось за долю секунды принимать решение о том, жить этому человеку или умереть, ты поторопился. Может быть, даже убедил себя, что…
– Ты составляешь мой психологический профиль? – не веря своим ушам, спросил Тейтум. До этой секунды ему казалось: Зои говорит о том, как могут воспринять эту историю другие. Но нет: она его анализировала!
– Это совершенно естественно. Если ты верил, что его необходимо остановить…
– Он полез за стволом!
– За камерой.
– Я думал, что это ствол!
Только услышав, как его слова эхом отражаются от стен мотеля, Тейтум осознал, что кричит.
Зои изумленно уставилась на него:
– Почему ты сердишься? Я же не говорю…
Грей поднял руку, молчаливо призывая ее остановиться.
– Не испытывай на мне свои штучки, ясно? Никогда! Я – не один из твоих подозреваемых!
– Просто хочу, чтобы ты был готов. Если тебе начнут задавать трудные вопросы…
– Нет там никаких трудных вопросов, Бентли! Я защищался. От человека, которого считал вооруженным. В безоружного я никогда ни за что стрелять не стану. Запомни это раз и навсегда.