– Спутник Юпитера. Шесть букв, последняя «а».
От неожиданности я обернулся. Ольга Семеновна разгадывала кроссворд.
– Европа.
– Подходит… О чем задумался, Юрий Иванович?
– Так, о пустяках. Денег платят мало. Вчера отменили закон Всемирного тяготения. А завтра наука докажет, что человек может обходиться без пищи, аккумулируя солнечный свет.
Тут же в разговор вклинился Яков Борисович.
– Да, молодежь пошла шустрая, – сказал он, переставляя на доске фигуру. – Вам шах, уважаемый!
– Кого вы имеете в виду, Яков Борисович? – я изобразил на лице крайнюю степень удивления. – Уж не нашего ли Президента?!
Дискуссия не успела набрать обороты. В дверях появился всклокоченный шеф.
– Неужели деньги дадут? – пискнула Ольга Семеновна.
– Прошу заметить каких трудов мне стоило выбить аванс. – Он вытер платком потное лицо и с трудом втиснулся за рабочий стол.
– Нельзя ли огласить сумму? – осторожно поинтересовался Петрович.
– Думаю, рублей по триста получим.
Яков Борисович прокашлялся. Ольга Семеновна вздохнула.
– Маловато, – подвел итог Петрович.
– Прокурор добавит, – не удержался я и отвернулся к окну.
Шикарные иномарки мокли под дождем. От крыльца к автостоянке бодро двигались братья Гусейновы. Рафаэль и Салман. Очень авторитетные личности в узких кругах. Оба в светлых длиннополых пальто нараспашку…
До утреннего чая оставалось полчаса. Красиво написав слово «объяснительная», я несколько раз старательно обвел каждую букву.
– Юра, тебя к телефону.
Запнувшись, едва успел подхватить аппарат. Короткие гудки. Черт! Если это опять с Юпитера, найду шутника и засуну ему трубку в неподходящее для этого дела отверстие. Шеф многозначительно смотрит в мою сторону. Намекает. Я пожимаю плечами. Солдат спит, – служба идет.
За десять минут переношу на бумагу историю про Валеру и лифт. Получается вполне художественно и озорно. Рисую красивый вензель и подписываюсь: ваш навеки, Юрий Стрелков. Шеф, не глядя, кладет лист в папку. Ему некогда. Он поглощен своей работой. Раскрашивает цветными карандашами график сдачи «процентовок». Чистый Малевич, в рот компот!
Ольга Семеновна все еще мучает кроссворд.
– Символ плодородия у наших предков. Шесть букв, первая «ф», – шепчет она.
– Фаллос, – говорю я, не раздумывая.
– Подходит! – Она краснеет и недоверчиво смотрит на Якова Борисовича. – Но этого не может быть!