Сердце прекратило затянувшуюся паузу и застучало в бешеном ритме, воздух с оглушающим ревом ворвался в слипшиеся легкие, и я обернулся.
Кто придумал двери, открывающиеся наружу? Зачем? Чтобы собака смогла сама открыть их, толкнув мордой и выйти в темноту, к опасности? Повернувшись, я увидел, как Силя потихоньку выходит из комнаты, дверь, прижавшись к нему, гладит его бок, как бы успокаивая или прощаясь. Хвост пса выскользнул в щель, и дверь вернулась в привычное место, благодаря доводчику тихо и размеренно. Сначала было облегчение, никакого чудовища или опасности, я один в комнате. Потом в ушах зазвенела паника. Надо прыгнуть к двери, вдавить ее всем телом и щелкнуть запором. Спастись, любой ценой, ценой собаки, к черту ее, сама полезла. Всех к черту, спастись, закрыться.
Силька заскулил за дверью, тихо и очень жалостливо. Паники больше не было, ее место занял стыд. Я, здоровый мужик, готов прикрыться самым дорогим мне существом, только бы прожить секундой больше, только бы еще мгновение источать затхлую вонь страха. Пес заскулил еще раз, еще печальнее и протяжней.
Я не выдержал и вышел в черноту холла. Привычная темень была нарушена ярким пятном открытого лифта. Я еще раз убедился, что внутри никого нет. А может быть, он пустой приехал. Мне эта мысль понравилась, она казалась правильной и единственно верной. Просто приехал пустой лифт и не надо бояться, плохого не будет, это просто лифт.
Но вот собака. В полосе света, текущего из открытых дверей лифта, стоял Сильвестр. Сразу стало понятно, что на лифте приехал кто-то, и собаке он совсем не нравится. Пес опустил свою голову к самой земле, и его взгляд исподлобья был наполнен опасностью. Привычно мятая рыжая шерсть ровным строем топорщилась вверх, зрительно превращая обычную дворнягу в животное, готовое убивать. Морда застыла в оскале, максимально оголяющем зубы, как бы показывая, вот мое оружие, бойся меня и беги. И вся эта угроза была обращена в левый от лифта угол. Там враг, и судя по собаке, врагу надо бояться нас.
И тут я увидел глаза Сили. Как только пес перевел взгляд на меня, в них пропала решимость, и появился ужас, тихий рык сорвался на жалобный скулеж. Таким я еще никогда не видел Сильвестра, собака была не просто напугана, ее колотило от осознания близкой гибели.