– Повилика, – фыркнула бабка обернувшись. – Зряшная травка. Растёт только здесь, да на кладбище. На ведьминой могиле.
– В смысле?! Что, прямо настоящей ведьмы?!
– Говорю тебе! У кого хошь спроси. Ведьма она и была настоящая. Вся деревня стороной её обходила, даже дочка и внучка от неё в город убёгли. Когда померла Агнесса-то, так мы аж перекрестились! – Настасья наложила на себя быстрый крест и кивнула на дом. – А Мария, внучка ейная, назад прикатила. Надысь видела её, по темноте домой с дочкой топала. Чумная она у неё. Или в городу у вас все такие?
Бабка посмотрела на Раису.
– Почему вы решили, что чумная?
– Так шатало её, аж матерь поддерживала.
– Ну, может, девочке плохо было. Мало ли, – пожала плечами Юся и, ещё раз бросив взгляд на дом, пошла дальше.
– А може и так, – махнула рукой бабка, догоняя её. – Всё равно чумная. Все в городу очумевают. Приезжают оттудова, будто и не знаешь их, тако вот меняются.
На подходе к дому, во дворе которого находился злополучный сарай, бабка Настасья свернула вправо, на лужок, где сиротливо торчал колышек. Юся присела на корточки, посмотрела на обрывок верёвки. Участковый сказал – ножом обрезана – но кончик размохрился так, будто перетёрся обо что-то. Поискала кругом взглядом. Увидела в траве узкую полоску железа, что торчала из земли. Видимо, верёвка зацепилась за неё, коза дёргала, дёргала и…
– А следов-то нет! – снова начала причитать бабка. – Аспиды… как есть аспиды мою Маньку извели!
– Не думаю, – пробормотала Юся выпрямляясь. – Скорее всего, верёвка перетёрлась, и ваша коза просто ушла куда-то.
– Как перетёрлась?! Дык этот же… Савельич – чёрт рыбий, сказал – обрезали. И скалился ещё, злыдень!
– Видимо, пошутил.
– Ох ты, пропойца, чёб ему пусто было! Ма-а-анька. – Бабка Настасья посеменила через луг. – Ма-а-анька-а-а…
Чёрно-серая фигура скрылась в тумане. Рябинина посмотрела налево. Вот он – сарайчик, где произошло убийство. Вокруг никого. Подошла ближе. Полицейская ленточка оборвана. Быстро оглядевшись, скользнула внутрь, тщательно стараясь не оставлять следов.
Глаза не сразу привыкли к темноте. Медленно прорисовалось внутреннее очертание нехитрых убранств: большой деревянный стол, покрытый газеткой, старое мягкое кресло в углу, выцветший диванчик. На каменном полу мелкая стружка. В углу доски, сложенные штабелем. Разные инструменты на полке. Света из окна едва хватало, чтобы осмотреться. Рая сделала несколько осторожных шагов к столу, замерла, увидев вторую дверь.