Она явно не принадлежала к дну общества. Одета была более чем скромно, это так, но очень аккуратненько, чисто, и вообще она производила впечатление человечка сильного и с чувством собственного достоинства. Такое бы поиметь многим моим богатеньким клиентам…
Но по совершенно неведомым причинам к этой девочке жизнь благоволила куда меньше, чем к ним. Иначе отчего бы у моей гостьи были такие грустные и усталые глаза?
Да еще я встретила их так неприветливо, с нахмуренным лбом!
У какого нормального человека повысится настроение, если на пороге тебя встречает разъяренная Медуза Горгона?
– Это Катя, – представил мне девочку Ванцов.
Я постаралась спасти положение, изобразив на физиономии максимум приветливости, и представилась:
– Саша.
Она кивнула мне, все еще настороженная, не очень-то доверяющая мне, но судя по ее виду, она вообще не спешила кому-то доверять.
– Кофе будете? – предложила я.
Она неуверенно оглянулась на Ванцова.
– Будете, – решила за них я.
– Мы по делу, – наконец подала голос девочка. – Я не знаю, сколько у Алексея Васильевича времени…
– Да уж на кофе Алексей Васильевич его изыщет, – рассмеялась я. – И потом – я не умею обсуждать дела без кофе и сигарет… У меня без них голова плохо соображает.
И, не дожидаясь их, я пошла на кухню.
* * *
Теперь ситуация немного прояснилась.
Раз эта девочка пришла с Ванцовым ко мне, значит, в ее жизни действительно произошли неприятные события. С приятными ко мне приходят только мама да Пенс. Остальные…
Не буду я жаловаться на жизнь. В конце концов, это моя работа, как и у Ванцова своя работа. Только я вроде как частный извозчик, а Ванцов государственный таксист. Проще говоря, я работаю в частном сыскном агентстве, а Ванцов в прокуратуре. И к нам не приходят поделиться радостью, как нетрудно догадаться.
Чайник наконец-то засвистел, я заварила кофе и потащила поднос в комнату, где меня дожидались мои неожиданные гости.
Я замешкалась, открывая дверь, и до меня долетел обрывок фразы: «… это был он, я уверена. Я убью его, Алексей Васильевич…»
Ничего себе, подумала я. Странная, однако, девочка… Вытащила Ванцова из его теплого и сухого кабинета под дождь, чтобы сообщить ему о своих намерениях, прямо скажем, не одобряемых законом.
Ванцов что-то горячо зашептал – я не слышала слов, но следующая мысль, посетившая меня, была еще ужаснее.