– Нужно будет побольше разузнать о Виталике, – миролюбиво сказала я. – Тебе же самой, Марина, будет это интересно.
Маринка посопела, но ничего не сказала, пронзив меня нехорошим взглядом.
– Как называется магазин твоего бойфренда и где он находится? – спросила я Маринку, и она сухо ответила:
– Минимаркет «Салют» на Горького, угол Никольской. Но Виталик здесь ни при чем, так и знай!
– Согласна, – энергично кивнула я, – но неужели ты думаешь, что мне самой неинтересно, где водятся такие шикарные парни, как твой Виталик?
Маринка серьезно посмотрела на меня, и в ее глазах зажегся подозрительный огонек.
Я, довольная тем, что провела такой удачный отвлекающий маневр, объявила совещание законченным.
Когда все вышли, я набрала номер телефона своего старого и верного друга Фимочки Резовского.
Фимочка, а если официально, Ефим Григорьевич Резовский, был адвокатом и работал в конторе своего папы, тоже адвоката.
Наши с ним отношения вот уже несколько лет балансировали на грани хороших и отличных – отличных в мужском понимании этого слова, – однако я не собиралась переступать эту грань, разумеется, ничего об этом Фимочке не говоря, чтобы не обидеть хорошего человека.
Фимочка несколько раз оказывал мне очень нужные услуги по своему прямому профилю – адвокатскому, но в некоторых случаях он служил мне как бы справочником по сложным вопросам.
Фимочка был таким человеком, который просто не умел говорить «не знаю», потому что считал, наверное, эту фразу жутко унизительной для своего имиджа.
Зная эту его слабость, я ею и пользовалась. Не выходя за рамки приличий, конечно.
Сегодня был как раз тот самый случай, когда можно было напомнить Фимочке о его необходимости в моей работе.
Конечно, он при этом не преминет подумать о своей необходимости в моей жизни.
Поговорив по телефону с секретаршей, сидящей в конторе Фимочкиного папы, я сумела добраться и до своего приятеля, изложив ему свою проблему.
– О, свет очей, – тяжко вздохнул Фимочка в трубку, – но я же всего-навсего лишь адвокат, а не сыскное бюро…
– Фимочка, ну пожалуйста, может, хоть что-нибудь о маленьком таком магазинчике «Салют» и его хозяине, некоем Виталике… – беззастенчиво заныла я в трубку, – если можно, конечно. Моя благодарность не будет иметь границ в пределах возможного. Ты же знаешь!
После последних слов Фимочка вздохнул еще тяжелее, буркнул, что он все уже знает и надеется на мою благодарность только из врожденного упрямства, и пообещал сделать все, что удастся.