В такой женщине как раз и имелась нужда у Лаврушкиных родичей. Вот ее и уговорили, не сразу, правда, общими усилиями с теткой, мать-то Варвары померла раньше болезной сестры. Сманили обещаниями заморских подарков из-за границы, кто ж на них не западет, не клюнет! А женщины в особенности! Ну и приплачивать стали, не без этого. А в деньгах Варвара с теткою нуждались…
Обязательства свои Варвара взялась исполнять ретиво. Она во всем скрупулезной была, за что бралась, все до ума доводила и с толком. Но когда с Лаврушкой спуталась, волю почуяла и задурила. Даже ревновать его начала. И было бы к кому? По пустякам. Понимала ведь, что ничего путного у нее с сосунком, маменькиным сынком этим, не получится, а женским сердцем жадничала. Вот и мстила ему по-своему редкими ночами, а в особенности такими вот утренними часами, когда тому, как сейчас, и без нее тошно бывало.
Только в передней звонок внезапно затрезвонил. Кто бы это мог быть? Они никого не ждали, и незваные гости исключались, поэтому и осталась у него Варька на ночь. Лаврушка дернулся испуганный, а она уже вспорхнула от него, заметалась по комнате, одеваясь.
– Кого бес принес? – захлопал вслед за ней босыми ногами по паркету и Фридман. – В такую рань!
Родителей ему только через месяц ждать. Приятели? Вчера лишь расстались. Соседи? Эти к нему, как отец с матерью уехали, не заглядывают.
– За тобой кто? – сунулся он к Варваре.
– Да кто же ко мне-то? – Варвара скрылась в ванной комнате.
– По чью же душу гость незваный, – пропел Фридман, морщась. – Из жэка, не иначе.
– Лавруш, я все-таки в ванной побуду, – закрылась на крючок Варвара и свет даже не включила.
– Сиди тихо. – Он нашел «домашки», захлопнул полы халата, пошел на кухню демонстративно, не торопясь, поставил чайник для кофе.
Все это время надрывался звонок.
– Повопи, повопи у меня, – приговаривал Лавр Павлович и величаво продефилировал к двери.
Гость был незнаком и внушал озабоченность. Уж больно серьезен, и при галстуке.
– Чем обязан? – спросил Фридман.
– Можно войти? – торкнулся вперед гость.
– Я не одет.
– Ничего. Я подожду. – Незнакомец уже втиснулся в квартиру.
– Ну что же, – потеснился Фридман, но не сдавался еще. – Милости, как говорится, просим, хотя, конечно, незваный да ранний гость, сами понимаете, хуже… Как это? Или я ошибся?