Есть некая закономерность того, что этот пристальный взгляд в прошлое, это осознанное внимание к голосу из 1942 года, это восхищение перед «царственным достоинством духа» происходит именно сейчас, когда страна и общество переживают нелегкие обстоятельства исторического разлома, когда многое из повседневной жизни современника может быть приложимо к тем обстоятельствам, в которых действовал наш герой и его солдаты.
И последнее, о чем необходимо сказать несколько слов, – это собственно название книги и то, почему она названа «АРМИЯ, КОТОРУЮ ПРЕДАЛИ».
Невозможно выдумать судьбу. Она складывается. Точно так же сложилось и название книги, которую вы держите в руках.
И тем не менее я понимаю, что кого-то покоробит слово «предали». Этот глагол, за которым, как и за каждым глаголом, всегда – действие. У кого-то возникнут естественные вопросы: кто предал? как предал? почему предал?
По-первых, я и сам не смог ответить на многие вопросы. Более того, чем больше заминаюсь темой гибели Западной группировки 33-й армии и командарма М. Г. Ефремова, чем глубже погружаюсь в обстоятельства последних дней и часов жизни многих моих героев, тем больше возникает вопросов и тем труднее найти ответы на них. Да, в армии были предатели. Да, и самом штабе армии был человек или группа, которые работали на немцев. Во-вторых, в смысл названия я закладывал не столько это, сколько то, что происходило с историей трагедии армии и командарма потом. Как замалчивалась правда. Как доживали ветераны 33-й, многих из которых в собесах и военкоматах не признали даже участниками Великой Отечественной войны с предоставлением предусмотренных законодательством льгот и скромных бытовых благ. В-третьих: и теперь еще вокруг имени командарма-33 клубится очень много лжи и недомолвок. Как будто кольцо гибельного окружения вокруг 33-й армии и ее генерала еще не разорвано.
Трагедия 33-й и ее командующего не завершилась в апреле 1942 года в Шпыревском лесу, на Угре и в сосняке близ села Слободка с гибелью тысяч бойцов и командиров, пытавшихся вырваться из окружения. «Трагизм не убивает, а очищает…» И этот очистительный свет сейчас проливается в равной степени и на историю почти семидесятилетней давности, то есть на прошлое, и на наши лица и души, то есть на настоящее.