– Дима?
Юрий бросился к Сомову, перевернул его. Бурое пятно крови, расплывшееся на серой гимнастерке в области сердца, свидетельствовало о том, что Корнилов не теряет меткости даже в стрессовой ситуации.
Юрий еще пытался привести Дмитрия в чувство, когда его схватили несколько дюжих пограничников…
Между лязгом дверного засова и вспышкой нестерпимо яркого света прошло слишком мало времени. Юрий Корнилов не успел подготовиться к неожиданному визиту и слишком поздно прикрыл глаза ладонью. Резкое движение вызвало мучительный кашель, прошедшийся по горлу наждачной бумагой. А хрена ты хочешь? Здесь не только темно, но и достаточно сыро, а неделя вполне приличный срок для того, чтобы подхватить простуду.
Корнилов встал с деревянного поддона, заменявшего ему кровать. Убрал ладонь от глаз. В дверном проеме стоял человек в камуфляжной форме с серыми разводами и лихо сдвинутом набок кепи. Позади него виднелись еще двое – крепкие парни, вооруженные короткоствольными автоматами.
Первого Юрий узнал сразу. Это был начальник охраны станции и старинный дружок Павел. Почему он прячет в глаза? Ага. Принес дурные новости, что, впрочем, само по себе новостью для Корнилова не было. Приговор ему зачитали три дня назад. В Ганзе свято относились к долгам и счетам. Пришел его черед платить. Око за око. Труп за труп. Простая арифметика.
Сейчас его отведут куда-нибудь подальше от станции, поставят мордой к стене и влепят пулю в затылок. Ганза не то место, где можно безнаказанно нарушать раз и навсегда заведенные правила.
– Здорово, Юрка, – тихо, с нотками сочувствия произнес Павел.
– И тебе не хворать, Павлуха. Пора?
– Ну… Да. Пойдем. У нас мало времени.
Вот как? Уж это как для кого, Павлуша. Ты бережешь время, хоть у тебя его от пуза. Куча дел и приличествующих положению развлечений. А мне его беречь незачем. Часом раньше, часом позже…
Корнилов вышел в туннель. Расправил плечи, приосанился. Выглядел он как любой среднестатистический славянин, подобравшийся к сорокалетнему рубежу. Заурядное лицо. Жидкие белесые волосы, покатый лоб с уже обозначившимися морщинами и извилистым белым шрамом над правой бровью – напоминаем о бурной юности. Серые его глаза были слегка прищурены, а узкая переносица и широкие ноздри придавали лицу утиный вид. Среднего роста, он Юрий уже начал едва заметно обрастать жирком, но все еще выглядел как ушедший на покой спортсмен.