– Откуда я помню, – пробурчал егерь.
– Писался, писался. Не увиливай.
– Может быть, но с арифметикой у тебя плохо. Мне двадцать семь. Следовательно, когда эта БМП только вышла за ворота завода, мне уже было семь, а я, извини, пеленок тогда уже не носил – в штанишках бегал.
– В коротких?
– Летом – в коротких, – егерь начинал сердиться.
– Ладно, не обижайся, – сказал водитель, – могу подкинуть интересное занятие. Когда уйдешь на покой, можешь проследить ее боевой путь, – он кивнул на БМП, – поверь мне, узнаешь очень занимательную историю. Если бы она все это время простояла в смазке законсервированной на складе, тогда конечно ты мог бы возмущаться, а так… Да любая машина давно накрылась бы при таких нагрузках.
– Сдаюсь, – примирительно сказал егерь. – Тебе помощь нужна?
– Нет. Сам справлюсь, – сказал водитель.
– Голубев, ты в очередной раз меня убеждаешь в том, что худая голова языку покоя не дает, – сказал капитан Кондратьев своему подчиненному, когда ему надоело, что водитель тратит время не на исправление, а на перепалку с егерем. – Не мешай ему. Когда понадобиться ломовая лошадь, я тебя позову.
– Так точно. Рад стараться. Разрешите иди, ваше благородие? – скороговоркой выпалил Голубев, смешав в своем ответе все пришедшие в голову реплики из устава царской армии.
– Отдыхай.
– Слушаюсь, – он не стал добавлять, хотя и хотел, «и повинуюсь», потому что эти слова были из другой постановки.
– Эй, Верховцев, – послышалось из бронемашины. Из люка высунулся радист. Он только что разговаривал с пилотом «стрекозы». Топлива у того осталось минут на десять. Он хотел улетать на дозаправку, выяснял, что стряслось внизу и надо ли присылать ему замену, – может, мне сразу запросить помощь? Зачем тебе мучиться, рученьки белые марать.
– Отстань, без тебя хоть вешайся, – огрызнулся водитель.
– Могу дать веревку и мыло.
– Веревку, может, и возьму, но потом. Мыло себе оставь. Помоешься. От тебя несет, как от помойного ведра.
– Ладно, ладно. «Стрекоза» нас хочет покинуть. Спрашивает, сколько тебе времени надо на починку.
– Не знаю. Может, долго.
– Понял. Так и сообщу. Пусть на замену другую «стрекозу» вызывают, – радист опять нырнул в трюм бронемашины.
Временное безделье занять было абсолютно нечем. Можно, конечно, впрячься в БМП наподобие бурлаков и попробовать протащить ее вперед. Весила она поменьше, чем баржа, а десантники и егеря казались покрепче тех бедолаг, что были изображены на картине Репина, но вряд ли усилий всех их хватит на то, чтобы сдвинуть бронемашину хотя бы на несколько сантиметров. Толку никакого, зато можно весело провести время. Лучше, если застряли бы две БМП. Тогда можно было и вовсе разделиться на две команды и устроить соревнования, достойные книги рекордов Гиннеса.