Секретарь преспокойно положил свою руку на шелковый рукав взволнованной в высшей степени эминенции и проговорил:
– Именно поэтому!
Кардинал отшатнулся, как будто его коснулось раскаленное железо.
– Именно поэтому! – повторил Кольбер. – Но умоляю вас, эминенция, успокойтесь! Разве я народ или судья, что вы должны оправдываться передо мной?
– Но ты ведь умный, добросовестный человек, который должен наконец понять всю бессмысленность этой связи, а между тем ты же восклицаешь: именно поэтому! Почему же? Говори, я хочу знать! Черт меня побери! Я хочу знать все! Между нами не должно быть недомолвок!
– Почему?.. Я назову вам одно имя.
Он подошел ближе к кардиналу и прошептал: «Мархиали!». Мазарини со стоном упал в кресло, которое служило ему до тех пор опорой во время разговора; он с отчаянием прижал руки к пылающему лицу, и две слезы выкатились из-под его белых пальцев. Наступила тяжелая пауза…
– Каким образом, – наконец проговорил кардинал, – каким образом мог ты узнать об этой ужасной тайне моей жизни, которая медленно уничтожает меня?
Лицо секретаря приняло мягкое, сострадающее выражение.
– Зачем вы принуждаете меня говорить? Я вовсе не хотел напоминать вам об этом.
– Но ты должен теперь все сказать мне, иначе твоя преданность будет ложью, твоя честность – лицемерием. Говори, что ты знаешь про меня, про эту связь, про… про то, что ты так предательски назвал?!
– В таком случае позвольте мне, ваша эминенция, рассказать коротенькую детскую историю.
Мазарини вздрогнул. Он был очень бледен и кивнул.
– Это было в сорок пятом году. Незадолго перед моим поступлением в бюро Летелье я был управляющим вашим имением, и осенью, именно пятого октября, вы, взяв с меня клятву молчать, объявили, что нужно скрыть от света проступок одной придворной дамы. Вы приказали мне подъехать в сумерки в собственной карете к третьей, задней двери Лувра, и служить провожатым одной женщине, которую нужно было отвезти в монастырь Феррета. Я повиновался. Какая-то особа с косыми глазами ввела меня в Лувр, куда я входил в первый раз. Меня заставили ждать в полуосвещенной передней. Проводница моя пошла вперед и отворила дверь в очень маленький, ярко освещенный кабинет. Мне удалось бросить туда только несколько мимолетных взглядов, но и этого было достаточно.
– Что ты увидел?!