В этих веселых выкриках было что-то такое, что заставляло собравшихся громко смеяться, и пан Казимир сам не заметил, как очутился возле стойки с полной кружкой в руках.
Выждав пару минут, пока общее внимание не переключилось на кого-то другого, пан Казимир ухватил бармена за рукав и бесцеремонно подтянул поближе.
– Пан корчмарь… Я имею один вопрос…
Мендель навалился пузом на стойку, и прямо перед собой пан Казимир увидел карие глаза с пляшущими в них смешинками.
– Не известен ли пану некий Розенблюм? – быстро спросил майор, наклоняясь к толстому, густо пахнущему пивом, уху.
– Который, Исаак или Иаков? – улыбка на лице Менделя странно застыла.
– Нет, мне нужен Абрам.
– Тогда пройдите сюда… – шепотом отозвался бармен и громко крикнул: – Шимеле!.. Иди замени меня!
Мендель приоткрыл боковую дверь и протолкнул пана Казимира в маленькую темноватую комнатушку, сплошь заставленную бутылками. Майор огляделся по сторонам и, усевшись на какой-то подозрительно грязный чурбан, небрежно бросил:
– Можешь называть меня пан Казимир.
– Эх-хе-хе… – грустно усмехнулся Мендель. – Разве я думал, слушая в Одессе господина полицмейстера, что это так надолго…
– Да, сначала был полицмейстер. Но полковник Криштофович – это уже контрразведка, не так ли? – уточнил пан Казимир.
– А что? – напускное равнодушие сразу слетело с Менделя. – Дело настолько серьезное?
– Да нет, пока что я здесь в связи с убийством Гжельского.
– То-то я уже третий день слушаю сплетни про поручика и пана Яновскую…
– Третий?.. – Пан Казимир внимательно посмотрел на Менделя. – Это уже интересно… Так вот, мне нужно знать все об отношениях Гжельского, Кальчука и Яновской. Кроме того, некий школяр… Тарас Пилюк.
– Все понял. – Мендель машинально вытер тряпкой руки. – Время?
– Как можно скорее. – Майор поднялся. – Я сам приду сюда. А теперь проводи меня. Здесь, насколько я знаю, должен быть другой выход…
* * *
В это утро пан Казимир долго не выходил из своего номера. Лежа в халате на низенькой оттоманке, он предавался размышлениям. Казалось, дело Гжельского можно было считать законченным, но кое-какие сомнения одолевали майора. Прежде всего, очень шатко в его глазах выглядела концепция с классическим треугольником Гжельский – Яновская – Кальчук. Мало того, что она выплыла словно по заказу только в самый последний момент, но и все другие детали говорили о заранее обдуманном намерении.