Дом семьи Блэр, в котором последние пару лет жила одна Клио, встретил ее тишиной и прохладой… и тэной, невидимой для глаз простых обывателей, заполонившей все вокруг, как черный туман. Тэна… откуда она здесь, да еще и в таком количестве?
С детства избрав путь света, Клио никогда не сходила с него. Она не интересовалась черной магией. Даже белую зеркальную, так почитаемую Морриган, Клиодна отвергала, боясь, что однажды ненароком перешагнет опасную грань, на которой сама Морриган балансировала с трудом. Грань, за которой магия становится запрещенной.
А значит, возможны только два варианта событий: либо произошло нечто, что спровоцировало Клио на черные чары, либо… на нее напал кто-то, кто черную магию практиковал.
Гостиная. Стеклянный журнальный столик, узкий плафон, в котором порхала разбуженная сущность света, чашка с остывшим чаем – излюбленным напитком Клио. Шкафы до потолка, битком набитые книгами.
Сестры Блэр выбрали разные судьбы, что ни говори. Морриган стала Вольной в тринадцать лет, когда бросила школу и поступила в Кентрай, где обучали Охотников и Охотниц. Три года ее натаскивали, а затем отправили в «вольное плавание» – вместе с группой старших наемников отлавливать отступников. Однако командная работа продлилась недолго – Морриган оказалось гораздо комфортнее в роли одиночки. И именно будучи таковой, она достигала наилучших результатов. Вполне закономерно: пока держишься за чью-то юбку, пока тебя прикрывает чья-то тень, пока кто-то думает и действует за тебя, личностью ты не станешь.
Клиодна привержена старым традициям. Она продолжала учебу в школе и была одной из лучших ее учениц. Что, впрочем, неудивительно: несмотря на пропасть различий между членами семьи Блэр, было у них и кое-что общее: постоянное стремление к совершенству, желание быть лучшим всегда и во всем.
Младшая сестричка Морриган – в этом году ей исполнилось семнадцать – планировала поступить в институт и получить нетипичную для потомственной ведьмы профессию врача. Стоит ли говорить, что Бадб, глава семейства, ее решение не одобряла?
Чутье привело Морриган в спальню. В светильниках бесновались сущности света, кровать не заправлена, на столе – остатки обеда. Она коснулась кончиком пальца овощного пюре. Еще теплое. Взгляд выцепил новую, прежде не замеченную деталь: треснувшее зеркало в медной раме, висящее в дальнем конце спальни. Трещины, как черная паутина, покрывали всю его поверхность. Клио защищалась? Или зеркало разбили чары нежданного гостя? Где тогда она сама?