***
Вокруг царила тьма, Ярослав освещал
лучом фонаря квадратный свод тоннеля и мощные стальные подпорки,
кое-где слегка заржавевшие от времени. Он настолько глубоко
погрузился в свои воспоминания, что не заметил, как ботинок попал
между пропитанных креозотом шпал. Он растянулся во весь рост,
больно ударившись. Фонарь укатился к рельсу и погас.
— Блин! — прошипел Твердохлебов,
потирая забинтованную руку и шаря здоровой рукой по щебёнке.
***
— А из-за внешней границы люди
приходят? — Спросил Ярослав у Птахи, — Там же города-миллионники
обновляются, кто-то же должен выживать?
— Я не знаю. Говорят, выходят,
правда мало. Я на Мозаику попал интересно. — Птаха ухмыльнулся, —
Мы с ребятами из моей компании вместо корпоратива поехали в
заказник, поохотиться на кабанов.
Размахивая руками, парень увлечённо
рассказывал, как уже в лесу он забрался на дерево, ожидая добычу, а
потом вдруг местность вокруг накрыло туманом с кислым привкусом. И
дерево, и его самого на засидке. Мгновение — и всё переместилось.
Фрагмент, на котором оказался Птаха, был крохотным, а новый мир
показал себя суровым. Лес вокруг изменился, стал вдруг мрачным и
незнакомым.
С громким треском к дереву на
большой скорости приближался шипастый кабанчик, но не простой, а
заражённый.
— Представляешь, у него такое
страшное рыло, наверное, в пасть ты целиком поместишься! Как у меня
штаны сухие остались не пойму.
Птаха округлил глаза и сделал
уморительную гримасу, показывая руками величину рыла:
— А пасть у него, как чемодан! А
зубы — как компостер для билетов на тот свет!
Тут они оба громко заржали.
— И что дальше? — у Ярослава от
смеха выступили слёзы.
— Что-что... Повезло, он был один и
не сильно отожрался. Все пулевые патроны на мутанта извёл, пока его
не завалил. Жаль беднягу, такой милый экземплярчик!
Оба опять закатились смехом.
Он долго рассказывал Ярославу, как
на выстрелы пришла группа местных охотников. А Кэмел, их командир,
окрестил его Птахой.
— Представляешь, оказывается я —
птаха. Птичка-невеличка, которая сидит на дереве.
— Ничё се! Птичка — Ярослав с
сомнением разглядывал шкафоподобную фигуру Птахи.
Видно, принято здесь так, если кто
заслужил или проявил себя в деле — ему полагается позывной, причём
такой, чтоб напоминал за что дали. А вот за что дали-то, Птаха так
и не понял. Но иначе нельзя, заслужил. Ярослав посерьёзнел.