. Учебные затемнения начались в первые месяцы 1938 года: бомбардировщики Королевских ВВС летали над городом, выявляя источники света.
Главной проблемой оказался городской транспорт: даже боковые огни машин, не говоря уже о передних фарах, прекрасно просматривались с воздуха, создавая световые дорожки по всей уличной сети. Вражеские пилоты легко могли соотнести их с довоенными картами и определить свои цели. Поэтому передние фары закрывали почти полностью, оставляя лишь узкую полоску света, на окна вешали светонепроницаемые шторы, а железнодорожные станции освещали свечами. Британия вынужденно пребывала во тьме до 23 апреля 1945 года – до того момента, когда прошло восемь дней после освобождения Берген-Бельзена, и союзные армии наступали на Берлин.
Как и все лондонцы, Логи готовили свой дом к воздушным тревогам: считалось, что они начнутся почти сразу же по объявлении войны. Первого сентября, когда потушили все огни, младшего сына Энтони, восемнадцатилетнего юношу атлетического сложения с волнистыми каштановыми волосами, которого в семье называли Тони, или просто «Ребенок», отправили в местную библиотеку за маскировочной бумагой. Затемнить весь дом оказалось очень непросто, хотя во многих его окнах были ставни. Миртл хотела избавиться от них сразу же после переезда в Бичгроув, но, к счастью, за семь лет руки у нее до этого дела так и не дошли. А теперь они могли прекрасно защитить от осколков стекла. И все же дом был настолько велик, что бумаги не хватило, и Энтони не заклеил окно в ванной комнате.
Вроде бы мелочь, но… в десять вечера, когда Миртл перед сном чистила зубы, раздался стук в дверь. Это были два добровольца из группы наблюдения, которые обходили улицы и проверяли, все ли окна затемнены. Вежливо, но твердо они попросили выключить свет. В дневнике Миртл записала, что засыпать в совершенно темной комнате оказалось «совсем нелегко; ощущение, будто бы ты куколка бабочки в коконе: на всех окнах маскировочная бумага».
Ходить по затемненному Лондону было нельзя без определенной сноровки; об этом вспоминали многие современники. «На улице в первый момент просто теряешься; а потом ничего, собираешься с духом, берешь себя в руки и вперед», – записала у себя в дневнике Филлис Уорнер[13]. Без привычки люди налетали друг на друга, утыкались в мешки с песком. Последствия затемнения были не только психологическими: говорили, что к концу первого месяца войны от него на дорогах и улицах погибли 1130 человек. Полицейские настоятельно советовали пешеходам держать в руке газету или белый платок, чтобы их легче было заметить. В отделения «скорой помощи» стали поступать люди, попавшие под машины с почти полностью затемненными фарами, сломавшие ноги, сходя с поезда на несуществовавшие платформы, растянувшие связки, налетев на невидимый в темноте бордюр.