Увы, надежды оказались напрасными. Соединенные Штаты вступили в Первую мировую войну лишь через два года после нападения на «Лузитанию», хотя тогда погибло 1128 американцев; так и гибель «Атении» далеко не сразу изменила изоляционистский настрой страны, вовсе не желавшей втягиваться в очередной европейский конфликт. Но все же общественное мнение поменялось настолько, что Вашингтон отменил законы о нейтралитете и начал продавать вооружение и боеприпасы в Британию и Францию, то есть делал первый шаг к прямой схватке с нацистами.
Для народа Британии все это было еще далеко впереди. Сентябрь в Лондоне стоял хороший, с теплыми днями и спокойными ночами. В затемненном доме Логов временами бывало даже душно. Миртл после многих лет снова взялась за готовку и с удовольствием отметила в дневнике, что руки «все помнят». В огромном саду Бичгроува нашлось место и для грядок, но садовник, записавшийся в группу наблюдения, уходил от них на следующей неделе, а значит, ей в одиночку предстояло собрать весь урожай. Вместе с Лайонелом они порубили на дрова восемь упавших дубов и, сколько могли, перетаскали в сарай. Миртл наловчилась колоть небольшие поленья на совсем маленькие щепки. «Патрульные, охраняющие железную дорогу позади нашего участка, удивляются, как умело я орудую пилой», – писала она.
К воздушным тревогам в Лондоне мало-помалу привыкали; иногда прилетал один-единственный вражеский самолет, но случались и гораздо более страшные массированные бомбардировки. 6 сентября, в среду, без пятнадцати семь утра разбуженные сиренами Логи спустились в подвал. В ожидании отбоя они успели позавтракать, и, когда им надоело там сидеть, вернулись обратно. Миртл записала: «Такой чудесный день, а люди убивают друг друга». Отбой прозвучал в девять часов, и они отправились в город подстричься; за рулем был Лори. Миртл не была в центре уже полтора месяца и заметила изменения: светофоры на перекрестках были затемнены, вместо их сигналов мигали небольшие крестики, черно-белые полосы на бордюрах помогали пешеходам не сбиться с пути в темноте.
Воздушная тревога опять оказалась ложной – то были немецкие самолеты-разведчики, которые не подпустили к столице, – но на работу все опаздывали. Однако Миртл заметила, как веселы были спешившие по улицам люди с противогазными сумками через плечо. Впечатлил ее и вид аэростатов. «Сотни серебристых штуковин висят в небе, и, если бы не то зло, от которого они нас охраняют, смотреть на них было бы радостно», – писала она.