– Акк-ар-ра! Вперед!
Кони прянули, точно зайцы от коршуна. Стремительно понеслась навстречу пыльная лента Хода, копыта дробно стучали в сухую земли, и Лунино сердце часто забилось им в такт – там, впереди, могла подстерегать опасность, там могли таится в засаде, в укрывище, поганые корья, что неволят людей, делая из них рабов, и нужно было не сплоховать!
Луня поджал пятки к самому седалищу, чтобы устойчивей сидеть, если вдруг придется стрелять, отпустил повод, понукая коня лишь коленями. Лук в левой руке, стрела на тетиве, еще десяток торчит под рукой, из малого сада, что приторочен справа от седла. Прорвемся!
Поворот приближался. Издали он выглядел тихо-мирно, ну повернула дорога ни с того, ни с сего, ну торчит чуть в стороне каменный клык, в рост конного высотой, ну чернеет, по вечернему времени, лес в полсотни шагов…
Били в пыль копыта, ближе, ближе, вот уже Шык, скакавший первым, начал заворачивать своего коня вправо, вот уже и Поворот позади…
Луня все же проглядел, откуда появились первые враги. Просто вдруг впереди, словно из-под земли, выросло с десяток рослых мужчин, с пиками и трезубыми острогами, все в плетеных боевых личинах, хорошо защищающих голову от меча, секиры и дубины, и, что самое опасное, с ловчьей сетью.
– Стреляй, Луня! – крикнул волхв, поднимая Костяную Иглу и готовясь к прорыву.
Луня вскинул лук, и навскидку, с двадцати шагов, что отделяли его от поимщиков, выпустил первую стрелу. И не попал!
Корья тем временем перегородили дорогу длинной и широкой сетью, намереваясь сразу захомутать и коней, и людей. Шык, опережавший Луню, прокричал что-то, полыхнуло зеленым, ослепительно ярким, словно молния упала в землю, засверкал в сгущающихся сумерках белый костяной посох, и сеть, только что туго натянутая, не оставляющая ни единой надежды на спасение, вдруг разом вспыхнула, озарив на миг все вокруг, и рассыпалась пеплом.
Луне выпустил тем временем четыре стрелы, и две из них нашли свою цель – один из корья упал на спину и скреб теперь ногами землю – боевая личина защищает от меча, но стрела проходит ее насквозь, как спица сквозь клубок шерсти. Второму Луня попал в бедро, и вой, громко крича, чтобы отогнать боль, сидел на обочине и вырезал бронзовый наконечник ножом.
Сеть сгорела, но упорные корья и не думали отступать. Они мгновенно перегородили Ход, выставив пики, а скакавший впереди Шык, как нарочно, закрыл их своими двумя конями от стрел Луни.