Дария кивком показала на Еву.
– Тогда приходите вместе. Я сделаю для вас исключение.
– Вы можете меня принять сегодня после работы? На этой неделе у меня аврал. Готовимся к выставке. Пожалуйста! – взмолилась девушка.
– Пусть Ева позвонит мне ближе к шести.
***
«Ягуар» остановился перед воротами кладбища. К могиле жены Эрих шел как на заклание, ожидая очередной подвох от сталкера, но был удивлен девственной чистотой надгробья. Никаких венков, открыток и свечей. Все было вычищено, даже снег. Он присел на корточки и положил руку на могильную плиту. Навалилась леденящая душу тоска. Чувства Эриха были противоречивы. Он злился на покойную жену, но до сих пор любил ее.
Краузе сидел в молчании, прислушиваясь к стуку сердца, пока не услышал за спиной скрипучий голос:
– Даже на том свете этот кобель окружил себя красотками.
Доктор обернулся и увидел пожилую сухонькую женщину в чудаковатой шляпке. Выпрямился и посмотрел на соседнюю могилу.
– Одна другой краше, – она всплеснула руками, – Генка, ирод окаянный, сколько же я из-за тебя выстрадала.
Краузе чувствовал, что этот спектакль разыгрывается специально для него, мысленно попрощался с женой и хотел уже уйти, как старушка, вперившись в него маленькими круглыми глазками, выпалила:
– Вот как, по-вашему, это нормально? Муженек той, что справа, – она показала на могильный камень из гранита, – пришел ко мне просить перенести могилу Генки на другое кладбище. Вот ему! – старушка показала фигу. – Надо было раньше думать!
– Зачем перенести? – удивился Краузе.
– Дык, сразу не рассудил, что надо брать два места, а теперь хочет, чтобы его рядом похоронили. Вроде как у него смертельный диагноз. Сулил мне деньги, мол, все расходы возьмет на себя.
Завыл ветер, Эрих поежился. Нужно возвращаться в машину, иначе он снова загремит в стационар.
– Я ему кукиш показала и послала куда подальше, – старушка театрально всплеснула руками и самодовольно улыбнулась. – Да я Генку как похоронила, так зажила как королева! Ни в чем себе не отказываю. Шляпу вот купила. А при жизни он свою пенсию прятал, даже на продукты не давал. Врал напропалую. Потерял, украли, забыл куда положил, – она зацокала языком и подбоченилась. – Но я-то знала, на кого он пенсию спускал. На Ритку-проститутку с третьего подъезда. Ходил к ней до самой смерти.