Женщина ухватила его за руку, куда-то тащила, но теперь разведчик хорошо знал, что именно ему надлежит делать. Прежде всего следовало проследить за повозкой, так неожиданно появившейся тут в этот утренний час.
Притаившись, Годдарт наблюдал. Повозка остановилась. Офицер что-то сказал солдату-повозочнику, взял с телеги автомат и, придерживая рукой фуражку, побежал к лесу, туда, где притаились нарушители. Теперь можно было не сомневаться – их заметили.
Женщина зло выругалась.
– Быстрей уходите, я задержу его… – сказала она Годдарту.
Разведчик исчез. Взяв автомат наизготовку, женщина прислонилась к широкому стволу дерева и приготовилась стрелять. Но пограничник – это был младший лейтенант – оказался хитрее, чем она предполагала, – он не пошел напрямик, а проник в лес на некотором расстоянии от того места, где заметил подозрительного человека, и теперь осторожно пробирался вперед.
Вступать в перестрелку на опушке было опасно, слишком большие расстояния между деревьями и отсутствие там подлеска не позволяли маскироваться, и женщина бросилась назад, в чащу. Она успела выполнить свое намерение, но тотчас остановилась, замерев без движения: пока жив этот пограничник, нечего и думать о том, чтобы спастись, он будет без конца преследовать ее, да скоро появятся и другие пограничники, которых приведет сюда солдат-повозочник, в этом можно не сомневаться. Поэтому бежать было просто нельзя. Она осторожно выглянула из кустов – пограничник находился сейчас на том самом месте, где только что прятались она и агент, которого она вела по маршруту «Дрисса». Пограничник тщательно исследовал следы, – значит, теперь он уже знает, что их тут двое. Женщина притаилась и, как только пограничник мелькнул между деревьев – дала по нему очередь. Он упал, она отлично видела это, но продолжала оставаться на месте, выжидая. И она оказалась права: кустарник зашевелился уже в другом месте, поняла – пограничник решил отрезать ей путь назад.
У него было большое преимущество перед нею: достаточно выиграть время до подхода пограничных нарядов – и ее песенка будет спета; ей же для того чтобы спастись, необходимо во что бы то ни стало уничтожить его, но сделать этого никак не удавалось, и потому волей-неволей приходилось отходить в глубь леса. Она видела, как он осторожно озирался, должно быть, хотел установить, где же мужчина, тот, что так неосторожно выскочил недавно на опушку, у ярового клина. Ее могут схватить – эта мысль внезапно обожгла ее, и она опрометью, что было мочи бросилась бежать – в конце концов можно ведь и оторваться от преследовавшего ее пограничника. Она бежала петляя, потеряв преследователя из виду. Он почему-то даже не стрелял по ней.