– Не сорвется!
– В жизни всякое бывает…
В кустах у тропинки раздалась приглушенная возня, и голоса смолкли.
– Там кто-то есть! – после долгой паузы прошептал первый голос. – Нас подслушивают!
– Это суслики… или мыши. У вас будут еще какие-нибудь пожелания, уточнения?
– Нет. Мы все обсудили. Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Надеюсь, вы справитесь.
Они постояли минуту, прислушиваясь к шорохам и заунывному пению сверчков, приглядываясь к очертаниям черных теней.
– Никого здесь нет, – успокоительно произнес грубоватый голос. – Можно расходиться.
– Тогда до встречи… – небрежно бросил первый.
Один из собеседников повернулся и зашагал по тропинке к видневшейся в лунном свете аллее. Другой постоял немного, задумавшись, и медленно двинулся в противоположную сторону.
Они не подозревали, что пару минут назад заключили сделку со смертью и с этого мгновения жить им оставалось считанные дни…
* * *
Глория шла по самому краю обрыва, часто останавливаясь, как будто искала какое-то только ей известное место. Лавров, отдуваясь, тащился сзади. Ему было жарко. Солнце палило нещадно, несмотря на то, что до полудня еще было далеко.
– Ну и пекло! – недовольно буркнул он.
– Надо было надеть панаму, – не оборачиваясь, заметила Глория.
Сама она оделась подобающим образом – в легкие льняные брюки, блузку с длинными рукавами, широкополую шляпу – и чувствовала себя прекрасно. Зато Лавров в одних белых фасонистых шортах изнывал от жары, понимая, что солнечные ожоги ему обеспечены.
Внизу обрыва плескалось море. Волны накатывали на берег, оставляя на песке клочья пены. Спуск был слишком крутым, а узкую полоску суши непрерывно лизал прибой.
– Ты хочешь спуститься к воде? – уныло спросил Лавров.
Перспектива загорать на мокром песке без шезлонга или хотя бы надувного матраца не привлекала его.
– Какой загар? – поймала его мысли Глория. – Мы вчера приехали, нам нельзя перегреваться.
– По-моему, я уже горю.
– Всему виной твое упрямство, – не дала себя разжалобить она. – Не послушался моего совета – терпи.
Лавров терпел. Он не ожидал, что с раннего утра здесь уже печет. Это все-таки не Африка… и не Турция. Черт! Кожа будет слезать лоскутами. Паршиво в первый же день обгореть и испортить себе отпуск. Хорошо, что он захватил с собой средство от ожогов.
Спутница снова угадала его мысли.