Этими своими замечаниями Ганнибал вызвал неподдельный восторг резидента, который, расценив слова «БАКЛАЖАНА» как приглашение к танцу, немедленно отбил в Центр победную реляцию-шифровку: «БАКЛАЖАН» созрел. Плод пора сорвать».
Что на общедоступном языке означало, что разработка Ганнибала успешно закончена и можно выходить на вербовочную беседу.
«Да! – хлопнув ладонью по делу, вслух сказал Казаченко. – Простодушный подхалимаж из глубины африканских бунгало питоном обвил разработчиков из резидентуры. Они услышали то, что хотели слышать. “БАКЛАЖАНУ” удалось накормить всю резидентуру семечками в шоколаде, а они решили, что игра уже сделана и рванули к окошку выдачи вознаграждений. Н-да…»
Вновь углубившись в чтение разработки, Казаченко понял, что Центр не разделял оптимизма своих «колониальных» сотрудников, мудро выжидая в тиши и прохладе лубянских кабинетов.
Ответ Центра был неоспорим: «Обезьяну хорошенько пощупать за розовую попку!»
Что на общедоступном языке означало, что изучение объекта надо продолжить и впредь скоропалительных решений не принимать.
К открытию Международного фестиваля молодежи и студентов в Москве в июле – августе 1957 года Ганнибал с успехом окончил курсы русского языка и полицейскую школу, проявив недюжинные способности как в лингвистике, так и в оперативно-розыскной деятельности. Русские и французские спецнаставники наследного принца Чада не могли нарадоваться на свое чадо.
* * *
Поиском, но не научным, а оперативным занялись другие. Русочубые парни-крепыши из московской службы наружного наблюдения, приставленные к прибывшему на фестиваль Ганнибалу.
Ознакомившись с его анкетными данными, опера из «наружки» присвоили ему ласковую кличку «КУКУНЯ», не подозревая еще, что он – парень, ну, совсем без «куку», и фору в сто очков даст любому своему опекуну из московской «наружки». Два года в полицейской школе под наблюдением французских инструкторов – это вам не ликбез под названием «Курсы повышения квалификации оперативного состава КГБ при СМ СССР».
Изящную поступь профессионала (на то он и профессионал, чтобы выглядеть безобидно, а уход от «хвоста» обставить так естественно просто, что преследователи сами себя же и будут винить в потере объекта!) наша «наружка» осмыслила далеко не с первых шагов Ганнибала по московской тверди. А уж его московский роман, бурный и молниеносный, с секретарем Фрунзенского райкома комсомола Аношиной Анной – вообще остался «за кадром» для столичной «наружки».