– Ты же сам сказал! Что ты виляешь-то? – засмеялся Бастрыков. – Кто, кроме остяков-то, принесет тебе пушнину на двор? Сам ты немолодой уж. Жена тебе при доме нужна. Надюшку в тайгу не пошлешь…
– Племянники из Томска на чернотропье приезжают, – совсем погасшим голосом произнес Исаев, сердясь и на самого себя, и на Бастрыкова и с ожесточением вытирая взмокшее лицо грубым холстиновым полотенцем.
– Ты смотри, какие у Исаева сознательные племянники! Приезжают, помогают дяденьке дом в достатке содержать!.. – Бастрыков и Митяй смеялись громко, колыхались их плечи, скрипели под ними гнутые венские стулья.
Исаев растерянно переводил глаза с одного на другого. Из-за двери испуганно смотрела на коммунаров Устиньюшка.
– А скажи, Исаев, хлеб ты пробовал на этих землях сеять? Или из города муку возишь? – сразу посерьезнев, спросил Бастрыков.
Исаев радехонек был скорее выскочить из капкана, в который загнал его председатель коммуны, и заспешил с ответом:
– Каждый год, товарищ Бастрыков, хлеб сею. Гарь тут у меня неподалеку раскорчевана. Десятины три-четыре.
– И как родит?
– Рожь сею озимую. По сто двадцать – сто тридцать пудов с десятины снимаю. Овес сею. Если ранние заморозки не прихватят, то по восемьдесят пудов намолачиваю. Ну, еще делянку проса сею, делянку гречихи. Небогато хоть снимаю, а на пропитание хватает.
Исаев говорил и все с опаской посматривал на Бастрыкова: не расставил ли тот новый капкан?
Но Бастрыков неожиданно похвалил хозяина:
– Это, Исаев, ты дельные факты сообщил. Как видишь, Митяй, на Васюгане можно заниматься хлебопашеством. Прибыльно будет. А уж скотину разводить тут сам бог повелел.
Алешка между тем наелся и заскучал.
– Тятя, я на берег пойду, – сказал он, пользуясь паузой, наступившей в разговоре взрослых.
– Надюшка, проводи-ка кавалера на берег. Да смотри, чтоб собаки с цепей не сорвались! – возвысил голос Порфирий Игнатьевич.
– Собаки, деда, в хлеве сидят, – появляясь в двери, сказала Надюшка и обратилась к Алешке: – Ну, пойдем, мальчик.
– А как, Исаев, считаешь, рыбалка тут – доходное дело? – возвращаясь к прежнему разговору, спросил Бастрыков.
– Рыбы в здешних реках, товарищ чрезвычайный комиссар, видимо-невидимо, а только этот товар бросовый.
– Почему же бросовый?
– А кому тут ее продашь? Везти рыбу в Томск – тоже дело малодоходное. Одним словом, по пословице: за морем телушка – полушка, да рубль перевоз.