– А кто вы такие? И почему вас нельзя обойти? У вас что, пушнины видимо-невидимо?
– А вы что, не слышали, кто мы такие?! Коммунары мы! Коммуна «Дружба» на Белом яру поселилась.
Очкастый посмотрел на приятеля, после небольшой заминки с подчеркнутым оживлением сказал:
– Да ты что, Черемисин, умный или дурак? Кто же нам позволит обойти коммуну?! Уж где-где, а на Белом яру обязательно факторию откроем. Под крылом коммуны. А домишко под магазин найдется у вас?
– Для такого дела вмиг построим. Нас все-таки артель. По бревну каждый мужик прикатит из леса – вот тебе и дом.
Путники переглянулись и добродушно рассмеялись.
– Это верно, что одному мужику на год, то артели на один день, – рассудительно подтвердил очкастый и вдруг спросил: – А ты, Черемисин, партийный или только сочувствующий?
– Партийный. В двадцатом году в партизанском отряде в партию мы записались.
– Ну вот и мы со Звонаревым тоже с двадцатого года в партии, – сказал очкастый и, шуруя костер, добавил с усмешкой: – Так что мы с одного куста ягодки.
– Выходит, что с одного, – с большим облегчением сказал Тереха, подумав: «Люди хоть городские, а закваски нашей, партийной».
Тот, который был без очков, снял с костра вскипевший чайник и поставил его на землю возле разостланного плаща, на котором лежала уже приготовленная к ужину снедь.
– Давай, земляк, пододвигайся сюда ближе. Ужинать будем, – пригласил Тереху очкастый.
– Ужинать – не дрова рубить, – засмеялся Тереха и встал, чтобы сходить к обласку за своим припасом.
Очкастый понял его намерение, остановил:
– Куда ты, земляк? У нас тут еды на пятерых хватит.
– А у меня стерлядочка копченая имеется.
– Копченая стерлядочка – это неплохо! Очень даже неплохо! Может, Иван Денисыч, по такому случаю бутылочку выставишь? – ухмыльнулся очкастый, взглянув на своего приятеля.
– Так и быть! Берег на случай простуды, – сказал тот и, что-то бурча себе под нос, извлек из мешка бутылку водки.
Тереха сходил за своим припасом и, раскладывая копченую стерлядь, кивнул с улыбочкой на бутылку:
– Расстарались где-то товаришочки. По нонешним временам эту штуку днем с огнем не найдешь.
– Как-никак при торговом деле мы. А в дорогу без этого нельзя. Дождь ли промочит, усталость ли сморит, ветром ли прохватит – лучшее лекарство.
Очкастый ловким ударом ладони по дну бутылки вышиб пробку и щедро разлил всю водку до капельки по кружкам. По ухватке чувствовалось, что он был большой мастер выпивки и, по-видимому, не скупердяй. Тереха заметил, что в его кружку очкастый налил нисколько не меньше, чем в кружки приятеля и свою. Выпили, закусили. Тереха давненько уже не выпивал и сразу почувствовал, как по всему телу разлилось приятное, возбуждающее тепло. «Скажи ты на милость, как фартануло! Ночую не один, с людьми, да еще водочкой угостился… Вот вернусь в коммуну, будет что рассказать мужикам», – испытывая какую-то тихую радость и умиление, подумал Тереха.