– Ты прости меня, деточка, но я не могу оставить тебе жизнь. – Он отрицательно покачал головой. – Никак не могу! Но я не дам тебе умереть страшной смертью – в огне! – Глядя на ее обнаженную грудь и живот, он заботливо вздохнул. – Как не дал надругаться этому чудовищу над тобой! Ты умрешь голубкой горней, и оглянуться не успеешь, как Господь примет тебя в раю, обнимет и приласкает. Он любит таких, как ты! – Старик погладил ее по голове, но девушка замотала ею, плача и мыча, вырываясь из последних сил. Старик наклонил кувшин и тихонько стал проливать вино на тряпку, стянувшую рот пленницы. – А я пойду своей дорогой, – приговаривал он, наблюдая, как намокает тряпка, набухает ядом. – Этой дороге, деточка, было начало, но конца не будет. Не будет уже никогда!
За полчаса часа до полуночи он вывел из ворот дома двух мулов. Один предназначался для него, через другого были переброшены мешки с поклажей – все его пожитки за шестьдесят пять лет жизни! Любимой библиотеке, увы, придется сгореть, когда огонь свечи коснется масляной лужи, но чем-то всегда приходится жертвовать!
Главное, свою звезду он уже достал!
Закутавшись в плащ, озираясь по сторонам, алхимик прикрыл ворота и, забравшись в седло, тихонько поехал по темной улице. Главное, его не должны узнать! Но это время он выбрал неспроста – как раз между двумя стражами! Когда в полночь начнется очередной обход города, он уже будет далеко!
Проехав пару улочек, алхимик повернул на самую длинную улицу, что пересекала почти весь город, начинаясь от ратушной площади. И вот он уже ехал навстречу луне – она нависла над дальним краем городка, ярко очерчивая контуры последних домов. Неожиданно он разглядел фигуру – там, впереди. Стража?
Нет, не может быть…
Путник? Или хуже того – лихой человек? Рука его непроизвольно потянулась к заряженному мушкету. Он всегда умел постоять за себя! Для шпаги стал слабоват, но пустить свинцовую горошину в любого, кто встанет на пути, ему раз плюнуть!
Он приближался к темному силуэту и вдруг непроизвольно натянул поводья. Мул остановился. Там, впереди, его поджидал не человек.
Это был силуэт животного – огромного хищного зверя…