Вечером притащилась мама Егора. Выслушав всё и рассмотрев, залилась слезами, стала мерить себе давление, пить таблетки и напыщенно креститься на маленькую кухонную иконку. Вера Александровна была из иной породы бабушек: не молодилась, больше любила болеть, чем быть здоровой, выдвигала постулат о том, что никогда никому не перечит, но при этом не верила никому, кроме батюшки своей церкви да некоторых выбранных наугад целителей.
– Обязательно сходите причаститься, – начала свою речь Вера Александровна. – И спросите у отца Андрея, что это значит. Обязательно надо спросить. Это вам какой-то знак свыше: то ли большой дар – новый ребёнок без родовых мук, то ли наоборот: какое-то предостережение, наказание за грехи.
– Да что ты говоришь, какие грехи? – возмутился Егор, по счастью, уже вернувшийся с работы. Катя очень не любила принимать свекровь у себя дома с глазу на глаз. Ей всегда почему-то не хватало вежливых слов в ответ на охи и вздохи больной и несчастной женщины.
– Какие-какие, грехи, они у нас у всех. И чтобы без разговоров. В воскресенье все вместе идём к обедне.
Кстати, обе малышки на бабушек особого внимания не обратили. Кажется, сегодня им было уже интереснее возиться друг с дружкой, чем со взрослыми и не очень близкими людьми.
* * *
Участковый милиционер больше не появлялся, зато на следующий день квартиру приступом взяла пресса. Девица с большим круглым ртом на мягком лице и её угрюмый кавалер с видеокамерой представились именно так: пресса.
Егор приоткрыл дверь и малодушно попятился от плеснувшего на него водопада вопрошающего красноречия:
– Здравствуйте, вы, конечно, отец клонированной девочки и муж безутешной матери? Мы знаем о вашей трагедии в общих чертах, а что вы сами можете сказать о случившемся? Как всё произошло? Вы при этом присутствовали? А заранее вы знали о том, что должно случиться? Насколько сильно похожи девочки? И что вы теперь с ними предполагаете делать? Расскажите сначала вы, а потом мы хотели бы поговорить с матерью и посмотреть на самих малышек.
Монолог корреспондентки длился так долго, что Егор успел не только прийти в себя, но и рассвирепеть. Он взялся обеими руками за воротник зелёного плаща девушки и чуть-чуть приподнял. Не саму девушку, а плащ, так что пухлые щёки корреспондентки жалобно заторчали прямо из ворота – и вылил на неё ответный поток: