Нет, сразу не пошли. Тейя что-то делала на небольшой вытоптанной площадке у самого шалаша: отломала с дерева веточку, воткнула в землю, что-то зашептала, прикрыв глаза. То ли молилась… то ли хотела хорошенько запомнить место. Зачем? Кто ее знает.
Наконец девчонка призывно махнула рукою – пошли. И Макс, пожав плечами, зашагал вслед за своей спутницей по узкой, вьющейся меж камышами тропе. Небо над головою было каким-то изжелта-голубым, словно бы вылинявшим, а яркое белое солнце выглядело как застывший ядерный взрыв. Всюду росли густые заросли тростника, почва казалась болотистой, местами даже топкой.
Прошагав по тропе, по прикидкам Максима, километра четыре, путники выбрались на высокую насыпь, идущую вдоль канала, – дорогу – и, не сбавляя темпа, двинулись по ней к блестевшему где-то впереди огромному бирюзовому облаку. Юноша прищурил глаза. Море? Очень похоже. Или просто широкая река. Спросить бы – да вот только как?
На насыпи оказалось не так жарко, как в камышах, – в спину дул освежающий ветер, и Тейя даже затянула какую-то веселую песню, время от времени прихлопывая себя ладошками по бедрам. Интересное было песнопение, на взгляд Макса, прикольное. Все так же сверкало небо, тянулась вдоль канала узкая изумрудная долина, и такая же зелень расстилалась далеко впереди, вплоть до самого моря или реки.
Максим с удивлением посматривал по сторонам, надеясь отыскать хоть какие-нибудь приметы цивилизации – дорожные знаки, рекламные щиты или хотя бы столбы с проводами. Ничего подобного на глаза пока что не попадалось. Ну и глушь!
Долина имела в ширину, наверное, километра два-три, вряд ли больше, а дальше до самого горизонта тянулся лишь красный песок. И все так же виднелись пирамиды… только уже далеко-далеко позади, в зыбкой солнечной дымке.
Пару раз мелькнули на той стороне канала деревни – крытые тростником или подобным ему растением (папирусом, если уж это и в самом деле Египет) хижины странной овальной формы. На тянувшихся вдоль канала полях виднелись коричневые фигурки крестьян, а совсем рядом от каменной пристани только что отчалило широкое судно с необычной мачтой в виде буквы Л. Рогами мачта упиралась в палубу, точнее сказать, в борта, парус пока не поднимали – видать, ветер был не сильно-то попутный, зато сидевшие у бортов гребцы ловко орудовали веслами. Причем гребли как-то не по-людски: вставали, делали широкий гребок, потом падали на что-то вроде узких скамеек, снова вставали – вот так и плыли, этакими рывками, надо сказать, довольно быстро. В центре судна, как раз под мачтой, виднелись мешки и кувшины, вокруг которых сидели люди, по местным обычаям не обременявшие себя излишним количеством одежды. Все – волосатые… Или тоже – как тот – в париках?