Хасан отодрал печать и с большим трудом выковырял пробку из горлышка. Пусто. Хасан заглянул внутрь, наклонил кувшин, перевернул его, потряс. Ничего. Поставил его на песок, взял пробку, чтобы заткнуть и отнести-таки на базар, как вдруг из кувшина пошёл слабенький дымок, который стал расти и рос, рос, всё больше и больше, и выше, и шире, пока не закрыл собой всё небо над Хасаном. В этом дыму проступил и обнаружился огромный, ужасный джинн безобразной наружности. Он испустил жуткий вопль и потряс сжатыми кулаками.
– Выбирай, какой смертью умрёшь, несчастный! – проревел джинн страшным голосом.
Сначала от изумления и испуга Хасан не мог вымолвить ни слова, но потом всё же собрался с мыслями и возмутился.
– Почему это ты хочешь меня убить, неблагодарный? Я ведь освободил тебя из кувшина!
– Восемьсот лет просидел я в этой склянке! Сам колдун Амарант загнал меня туда за… не помню, за что! И забросил в самую середину моря! Первые сто лет я пытался освободиться сам. Но мне не под силу одолеть печать Амаранта. Вторые сто лет я заклинал волны разбить кувшин о скалы. Все бока себе обколотил, а проклятый кувшин уцелел. Третьи сто лет я поклялся отдать свою бочку золота тому, кто меня освободит. А потом я сбился и потерял всякий счёт времени. И тогда я заснул. А вчера ужасная буря подняла мой кувшин со дна моря, я проснулся, всё вспомнил, разгневался и поклялся, что убью того, кто отроет пробку, но так и быть, дам ему самому выбрать, как я буду его убивать. Говори же, несчастный!
Хасан выслушал эту удивительную историю, подумал-подумал и с поклоном отвечал джинну:
– Глубокоуважаемый почтенный джинн, успеешь ты меня убить. Я только одного в толк не возьму, как же ты, такой огромный, мог уместиться в этот малюсенький кувшин? Что-то мне не верится.
– Ах, тебе не верится? Не верится тебе? – яростно загремел джинн и стал стремительно уменьшаться и утянулся вместе с дымом в свой кувшин. Хасан подскочил к нему и заткнул кувшин пробкой с магической печатью какого-то там древнего колдуна. Когда джинн сообразил, что рыбак его перехитрил, то пришёл в неописуемую ярость и заметался так, что кувшин запрыгал по песку.
– Вот тебе, неблагодарный! Видать, остались мы с матушкой без обновок, ну да и ладно, – и Хасан решительно размахнулся, чтобы забросить кувшин подальше, как вдруг из него раздался истошный вопль. Хотя, скорее, это было больше похоже на отчаянный писк.