Прощай!
– Куда ж ты под снаряды?
– Так до каких стоять мне пор? –
И, подтянув шинели пояс,
Упрямым шагом, молодым
Идет…
Над ней, гремя как поезд,
Летит снаряд.
И взрыв.
И дым.
* * *
Прошло три года.
Я не знаю,
Нашла ль она ей нужный дом.
Дорога дней стремилась к маю.
Нева очистилась. Со льдом
Простились радостные глади
Вод пробудившихся весной…
Бывают в жизни, как в балладе,
Возвраты темы основной.
По той же набережной та же
Шла девушка.
Был воздух чист.
И странно было вспомнить даже
Снарядов треск, фугасок свист.
Всю мощь возможных в мире звуков
Собрав в один громовый шквал,
В те дни пути к рейхстагу Жуков
Огнем и сталью пробивал.
А тут, как бы летя, машины
Проскальзывали во весь дух.
По скверам мирных лип вершины
В прозрачный одевались пух.
В вечернем солнце розовели
Мосты, фасады и река…
Дошла ль она тогда до цели?
Встречала ль после моряка,
Иль так и не дождалась вести?
От дома сохранился ль след?
Мать моряка на том же ль месте?
А девушка средь этих лет
Тропинками прошла какими?
И кто она сама, стрелок,
Сапер, разведчик?
Что за имя
У ней?
Весь этот узелок
Зачем распутывать?
И мысли
Ее в тот вечер каковы?
Заботы ли ей сердце грызли,
Надежды ль звали?
Головы
Не поднимала…
Что за гомон?
Шумят, толпятся, крик ребят.
Стучат, как будто в доски ломом,
Лопаты землю теребят.
Да это же его на волю
Высвобождают.
Я же здесь
Спасалась.
Как же я позволю,
Чтоб без меня?
Почти что весь
Он виден.
Здесь же мы под громом
Дежурили, два пришлеца,
Как будто в городе огромном
Лишь два оставшихся жильца
Мы берегли его.
А он-то,
Он нас берег.
– А, ну-ка, дай,
Лопату, что ли!
Я же с фронта,
Ну, шевелись, а не гадай! –
И вот она у самой шеи
Коня, на выступе земли
Стоит, как на краю траншеи,
И видит,
как в тот миг могли
Те, кто работал там, вплотную
Увидеть
этот ясный лоб
И этих глаз грозу родную,
Их суд, что выше всяких злоб,
Всю волю этих грозных складок
У рта,
весь вихрь его лица.
Всю мощь, которой нет загадок
И нет преград, и нет конца!
И, как бы в лик России глядя,
Она, невольно вздрогнув вдруг,
Шепнула,
чуть коня погладя:
– Мы победили.
Здравствуй, друг!
* * *
Средь пестрых клумб играют дети.
Присядь, коль хочешь, на скамью.
Вот – он парит в вечернем свете,
Стремясь вперед, поправ змею.
Мы в обновляющемся мире.
Нам – жить, работать и любить.
Земля – родней нам, небо – шире
Теперь.
А как с рассказом быть?
Воображенье обнимало
Меня, и отбивал я такт.