В условиях плохой видимости нам потребовалось некоторое время, чтобы обнаружить ожидающий нас корабль сопровождения. Мы благополучно прибыли в Харвик, получив возможность вдоволь помокнуть в горячей ванне, отведать свежей пищи и насладиться приятным чувством того, что мы благополучно вернулись из своего первого боевого похода и приобрели серьезный опыт. Половина команды получила краткосрочные отпуска. Я был в числе счастливчиков. Съездив на четыре дня в Лондон, я вернулся в Харвик и начал готовиться к следующему походу.
Мы должны были выйти в море на следующий день после возвращения «Н-49». В день, когда ожидался подход «Н-49», я пришел в штаб за таблицами опознавательных сигналов. В комнате, кроме меня, находился штабной офицер, который вел себя как-то странно. Несколько раз я пытался с ним заговорить, но получал невразумительные ответы и понял, что произошло нечто серьезное. Судя по его внешнему виду, предыдущую ночь он даже не ложился спать. Я невинно поинтересовался, когда ожидается подход «Н-49». После продолжительной паузы он вздохнул и, не глядя мне в глаза, пробормотал, что «Н-49» не пришла в точку встречи с сопровождающим кораблем и не отвечает на вызовы по радио. Конечно, нельзя исключить возможность того, что лодка получила повреждения и ее радиоаппаратура вышла из строя, но… В завершение он сказал, что надежда еще есть, и предупредил, чтобы я до поры до времени не болтал.
К вечеру стало ясно, что случилось непоправимое. Всем служащим базы и подводникам с «Н-28» было приказано собраться в помещении одной из береговых служб. К нам обратился капитан Филлипс, кавалер ордена «За боевые заслуги». Этот кадровый моряк отличился еще в 1939 году, когда, будучи командиром субмарины «Урсула», потопил крейсер класса «Кельн», прорвав охранение из шести эсминцев. А было это на мелководье в районе эстуария[6] Эльбы. Капитан Филлипс сказал, что субмарина «Н-49» пропала без вести и считается погибшей. Эта информация из уст человека, недавно активно действовавшего и покрывшего себя славой в тех же водах, звучала особенно значительно. Еще он попросил не упоминать о гибели лодки за пределами базы и сказал, что сам сообщит печальную новость семьям подводников, живущим в Харвике и окрестностях. Затем капитан, к всеобщему удивлению, сообщил, что выход в море «Н-28» откладывается на неопределенное время, поскольку ожидается получение приказа из адмиралтейства, который решит нашу судьбу. В заключение он поблагодарил нас за службу и предложил разойтись. Мне было искренне жаль этого большого и мужественного человека. Теперь перед ним стояла тяжелая и неблагодарная задача. К тому же командир «Н-49» был его близким другом.